Кай Шрайбер - Честная ложь [Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь] [litres]

Вряд ли у кого-то есть трудности с пониманием основ теории вероятности. Еще раз: есть три двери, значит, есть один шанс из трех наугад открыть нужную. Но потом вмешивается ведущий и нарушает наш ход рассуждений. С точки зрения математики открытие одной двери никак не влияет на изначально рассчитанную вероятность. Она по-прежнему составляет 1:3. Но после этого нам кажется, что вероятность выросла до 50 %. Исследования психологов пока не могут обстоятельно объяснить, почему возникает эта ошибка.

В случае с обобщающими аргументами неважно, верны ли они. Они ничего не говорят ни о затратности, ни о полезности приобретаемого опыта, а лишь устраняют неприятное чувство, которое возникает, когда мы чего-то не умеем. Причем ценой истины.

«В линиях и кружочках реализуется и то, чего в природе нет, и то, что в ней заложено как возможное». К экзистенциальному кризису можно относиться, как Джон Ди, и записывать вот такие мысли. А можно просто вязать

Как бы то ни было, объясняется она так: мы должны имеющуюся вероятность – предположение, что мы уже сделали правильный выбор, – соотнести с новыми данными. В тот момент, когда ведущий открывает дверь, за которой нет приза, к нашему ненадежному предположению добавляется непроверенная информация, и, несмотря на любезность со стороны ведущего, в голове начинает происходить путаница.

Такое пространное описание игрового шоу с козой, как и любая абстракция, имеет свой практический смысл. Оно поможет нам обнаружить скрытые модели и проследить общие принципы. Сочетание ненадежных данных с новой непроверенной информацией подозрительно похоже на саму природу восприятия.

Ведь как мы уже увидели, из случайной и хаотичной (в математическом смысле) природы жизни следует, во-первых, что ни один организм не может быть полностью уверен в том, что он наблюдает. На всем, что он видит, слышит и чувствует, висит маленькая табличка с предостережением: «Может быть, а может и не быть».

А во-вторых, восприятию еще больше присуще то, что часто говорят об обучении: оно никогда не заканчивается. Мы в любой момент можем рассмотреть ситуацию еще раз и изменить наше мнение о ней. Даже если казалось, что нам все о ней известно. Например, мы судим о погоде не только по сверкающим в небе молниям, но и по доносящимся до нас раскатам грома, и не важно кто мы: впервые появившиеся на Земле существа в поисках пропитания или люди, беспокоящиеся о том, как бы не сорвался запланированный пикник. Может быть, вспышка света была недостаточно яркой, или нам померещилось, или это отблески экрана соседского телевизора. Но когда после вспышки непонятного происхождения так ухнет гром, что кошка на весь вечер исчезнет под диваном, станет очевидно, что это и правда была молния.

Что я хочу этим сказать? Наше восприятие постоянно занято тем, с чем великолепно справляются голуби, но что для людей выше их сил, так это понять изменения вероятности, когда присутствуют их комбинации.

Снова возьмем интригующий пример с козой. Изначальный вопрос, находится ли она за дверью № 1, пока теоретический. Чтобы ответить на него, не нужно никаких данных, достаточно парочки предположений о том, как она там оказалась. Если и коза в поисках укрытия, и игрок в поисках козы выбрали дверь наугад, то вероятность того, что он найдет ее, составляет 1/3. На втором этапе добавляется еще одно условие, где ключевое слово «если». Какова вероятность, что за дверью № 1 нас ждет коза, если мы выбрали дверь № 1, а дверь № 2 была позже открыта?

Из случайной и хаотичной природы жизни, во-первых, следует, что ни один организм не может быть полностью уверен в том, что он наблюдает. А во-вторых, восприятию еще больше присуще то, что часто говорят об обучении: оно никогда не заканчивается.

В части решения задач с обусловленными вероятностями на нашу интуицию, как видно, положиться мы отнюдь не можем. Где не работают ответы по наитию, там не остается ничего другого, кроме как прибегнуть к сухой теории, на вооружении у которой утомительные, но непоколебимые законы. За рассматриваемые нами ситуации отвечает теория вероятности или статистика. Эти дисциплины, именно потому что они «идут против интуиции», внушают страх студентам математических факультетов. Но в то же время трудная для восприятия статистика вступает в нещадный бой с популистскими и, скажем прямо, глупыми возражениями. Нужно всего лишь научиться пользоваться ею в повседневных ситуациях. Уж если вы что-то и должны вынести из этой книги, так это то, что без четкого понимания законов теории вероятности и ее доказательств любой ступает на мрачный путь заблуждений и иллюзий и устремляется к вершинам умственного убожества, где его поджидают печальные последствия собственных ошибок.