Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

Луна, 19 лет, и Стивен

«Десять лет назад меня пригласили поработать в национальной экологической организации, чтобы от их лица рассказать об экологических проблемах в Небраске, – рассказывал Стивен, спокойный сорокалетний мужчина с козлиной бородкой и в блестящих очках в темной оправе. – Моя дочь Луна училась тогда в средних классах школы. Когда я забирал ее после уроков, в машине она всегда затыкала уши наушниками. Но я все равно рассказывал о своей работе, и как меня приняли, чтобы я организовал акции против строительства опасного для экологии трубопровода, и какую угрозу он представлял для нашей страны. У меня было такое чувство, словно я разговаривал сам с собой. Но, в конце концов, у нее сначала один наушник выпал из уха, потом второй, Луна повернулась ко мне и заявила: “Пап, ты должен остановить их!”»

Луна засмеялась и дружески стиснула отцовское колено. Мы устроились в креслах у камина в холле индийского ресторана, болтали, пили чай с молоком и специями и уплетали пирожки, жаренные во фритюре.

«Я помню тот день, – сказала Луна. – Когда я училась в средних классах школы, не хотела слышать ничего, что мне говорил папа. Я слушала, как у меня в айподе поет Леди Гага, но потом папа сказал нечто такое, что привлекло мое внимание и, что еще важнее, взбесило меня. Это вызвало мой интерес».

«Прежде чем мы перейдем к твоей общественной деятельности, можем чуть-чуть вернуться в прошлое? Какие отношения у вас были, когда Луна была маленькой?» – спросила я у Стивена.

«Я понимал, что она потрясающая, – ответил Стивен. – С самого рождения она была интересная, забавная, сообразительная, с ней было здорово. Мне нравилось гулять с ней в парке, дурачиться и узнавать, что она думает по поводу окружающего мира. Я не был очень строгим. Мне хотелось, чтобы она чувствовала, что я на ее стороне».

«Мои родители развелись, когда я была еще очень маленькой. Я не знаю, что такое быть с мамой и папой вместе, – объяснила Луна. – Я люблю маму, но она вела себя очень по-родительски, а вот папа строгим не был. Он задавал правила поведения, которые были для меня важны, но я всегда чувствовала, что могу честно рассказать ему обо всем на свете. Я очень рада, что у меня такой папа. Он позволил мне понять, что я за человек».

«Я всегда стремился делать открытия, – подключился к разговору Стивен, удобно вытянув ноги, обутые в туристические ботинки, на оттоманке с индийским узором. – Мы пережили вместе множество потрясающих приключений».

«Мы по-настоящему сблизились, когда стали вместе заниматься общественной деятельностью, – добавила Луна. Она перебралась ближе к отцу, и ее ноги в блестящих фиолетовых кедах оказались рядом с отцовскими ботинками. – Словно мы были соучастниками преступления. Мы срывались куда-нибудь вместе, только он да я, и что бы мы ни делали – папа всегда меня подбадривал».

«А как вы оба стали вместе заниматься общественной деятельностью и даже стали командой, о которой я читала в газете?» – поинтересовалась я.

«Чем больше мне папа рассказывал, что творится в нашем штате, тем больше я понимала, что не могу оставаться в стороне и должна тоже что-то сделать, – ответила Луна. – Я как подросток чувствовала, что должна выразить мнение сверстников, потому что именно нам предстоит испытать на себе последствия строительства этого трубопровода. Я и стала принимать участие в акциях протеста. А потом стала выступать на судебных разбирательствах, когда перешла в девятый класс».

«А до того ты поехала со мной в Вашингтон, – напомнил ей Стивен. – Я сообщил руководителю, что на заседание Департамента штата в Агентство по защите природы и в офисы конгресса со мной приедет дочь. Я думал, что даже если она просто будет слушать и наблюдать за происходящим, то это все равно будет ей полезно. Но когда мы приезжали на эти встречи, Луна вела себя как общественный деятель, выступая от лица молодежи Небраски. Она сама общалась с участниками нашей делегации, и благодаря юному обаянию ей сходили с рук самые острые вопросы, которые она задавала. И это было лишь начало».

За следующие несколько лет Луна стала постоянным гостем на собраниях экологов и слушаниях в суде. Несколько раз она официально выступала на слушаниях штата и демонстрировала, как экологические проблемы оказывают влияние на будущее молодежи.

«Когда я впервые официально выступала в суде, мне было четырнадцать лет и я была очень напугана, – призналась Луна. – Но потом я сама себя не помнила от радости, потому что у меня было право голоса и я им воспользовалась. В тот же год мы отправились в столицу США на акцию экологов. Мы образовали живую цепь из людей, по три человека в каждом звене, вокруг Белого дома. Потрясающее было чувство, когда вокруг тебя шестнадцать тысяч человек и все они разделяют твою жизненную позицию».