Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

«А как это получилось?»

«Тетя и дядя Сандры сказали, что она может жить с ними и закончить выпускной класс в хорошей школе. Она не хотела ехать без меня. Мы вместе живем в одной спальне, мы ближе, чем сестры».

Поскольку Кэролайн была еще юной, она изо всех сил старалась добиться всего по максимуму. У нее были потрясающие навыки выживания. Опыт научил ее быть ответственной, стремиться к достижениям, она могла позаботиться о себе в любой ситуации.

Слушая истории о девушках-подростках, часто приходится слышать, как гадко они ведут себя по отношению друг к другу. История Кэролайн совсем другая. Они с Сандрой помогли друг другу выжить и в конце концов вырваться из невыносимого окружения.

И Джун, и Кэролайн не хватало эмоционального контакта с родителями. У Джун мама умерла, а отец был бесчувственным. У Кэролайн отца не было, а мама страдала душевным расстройством. Без родительской заботы с самого начала стало очевидно, что рассчитывать они могут только на себя. И этот урок всем девушкам стоит накрепко усвоить.

Обе девочки смогли сконцентрироваться на том, что отвлекало их от ежедневного ужаса в средних классах школы. Джун хотела вести себя так, чтобы мама гордилась ею, а Кэролайн хотела добиться успехов в учебе. Даже в самые мрачные времена они были нацелены на светлое будущее.

Мария, 16 лет

Мария опоздала на нашу встречу в кофейне. Она ворвалась туда, запыхавшись, с размаху шлепнув портфель и пачку флаеров на свободное сиденье. Мария была высокой юной женщиной, темноволосой, с серьезным взглядом. Она объяснила, что ее разрисованный цветами фольксваген с пробегом в двести тысяч миль только что испустил дух.

Я заказала нам итальянскую содовую. Прихлебывая напиток, Мария рассказала, как вчера участвовала в марше протеста, организованном, чтобы сказать нет смертной казни. По манере разговора она напомнила мне одну из моих подруг эпохи 60-х, и я не удержалась, спросив ее, нравится ли ей группа «Благодарные мертвецы». Они ей нравились из-за необузданности и толпы их поклонников. Мария сожалела, что не была подростком в те времена, когда люди были свободными идеалистами. Она ненавидела коммерческую Америку и манию делать деньги, охватившую граждан нашего города.

Мария была вторым ребенком в латиноамериканской семье. Ее отец был работником социальной службы, а мама сотрудником службы озеленения. У нее был брат Альберто, на два года старше нее, и две младшие сестры. Родители ее мамы и папы тоже жили в этом городе, и Мария каждый день проводила время с бабушками и дедушками. «Первым делом – семья», – таков был их фамильный девиз.

В семье Марии на протяжении многих поколений все занимались общественной работой. В конце 1960-х ее дедушка и бабушка по материнской линии эмигрировали из Сальвадора, спасая свою жизнь. Ее двоюродного прадедушку застрелили из-за его политических убеждений. Ее мама была убежденной феминисткой и активным участником католического комитета правосудия. Мария сказала: «Все мы выросли с убеждением, что обязаны трудиться на благо общества. Никто не должен оставаться безучастным. Даже скейтбордист Альберто помогает в приюте».

У Марии самые теплые отношения сложились с Альберто. В детстве они редко дрались друг с другом. «Он что угодно может сделать из картона. Мы играли во всякие игры, которые он придумывал, – рассказала Мария. – Мы вместе сочиняли сюжет кино и пели дуэтом. Он разрешал мне играть со своими друзьями. Меня никогда не отталкивали».

Мария сделала глоток содовой. «В начальной школе мне нравилось. Когда кто-нибудь обзывал меня из-за моей национальности, Альберто меня защищал. До четвертого класса все мы были очень дружными. А потом стали формироваться компашки. Мои друзья стали заниматься чирлидингом, а меня с собой не позвали, – она откинула волосы с лица. – Я так хотела быть со всеми вместе. Так стремилась стать круче. Даже джинсы фирмы Guess купила, но это не помогло. Проблема была в моем цвете кожи. Мама подбадривала меня, говорила, чтобы я сопротивлялась, когда меня заставляли быть на кого-то похожей. Она ненавидела расизм и элитарность. Потом я и правда стала с этим бороться, но в шестом классе я была просто тетехой».

Я стала спрашивать о средней школе.

«Первый день в новой школе для средних классов был просто ужасным, – вспоминала Мари. – Школа была большая, и я постоянно там терялась. Порвала шорты в спортивном зале, а на занятиях по машинописи меня награждали расистскими кличками. Я вернулась домой вся в слезах».