Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

Я дала Саманте почитать книгу о расстройствах пищевого поведения и назначила ей прием на следующий день в полдень. А при себе она должна была иметь пакетик с обедом.

Саманта пришла ко мне в голубой толстовке с изображением белых котят и в синих джинсах, которые, похоже, гладили утюгом. Я вынула свой бутерброд с сыром и яблоко и предложила есть и беседовать одновременно. Саманта показала мне свой обед: два крекера, сельдерей и морковка, а еще гроздь винограда. Она объяснила, что плотно позавтракала и потому неголодна.

Я поинтересовалась, что спровоцировало у нее анорексию. «Я порвала с Брэдом, – ответила Саманта. – Мы встречались все годы учебы в средних классах. Я считала, что могу ему доверять и что мы всегда будем вместе».

Я отложила свой бутерброд в сторону. «А что, ты думаешь, он встречался с кем-то еще?»

«Он дразнил меня за то, что у меня попа, как у слона. Хотел встречаться со стройняшкой».

Саманта откусила морковку. «У меня с диетой получилось гораздо лучше, чем у мамы или моих подружек. Я похудела на пять фунтов за первую неделю, а на следующую – на три. В школе два раза в обморок падала».

Она улыбнулась при этих воспоминаниях. «Мне стали говорить столько комплиментов. Друзья завидовали, а парни, которые раньше смотрели на меня как на пустое место, стали приглашать на свидания».

Самым важным событием для Саманты стало взвешивание. Этим она занималась первым делом, как только открывала глаза утром. Если она похудела, то чувствовала себя великолепно, а если набрала вес – расстраивалась. Ничего больше – ни школьные оценки, ни успехи в области общения – не оказывали такого воздействия на ее самочувствие.

Она научилась «кайфовать» от чувства голода. Стала пробегать по пять километров в день, а потом по восемь и по двенадцать. Хотя эти пробежки выматывали ее, истощая ограниченные запасы энергии, она не сдавалась. Выработала для себя систему проверок, которые позволяли ей контролировать потребление пищи. Например, она приглашала к себе гостей на вечеринку и, изнемогая от голода, смотрела, как они поедают лазанью и сливочное мороженое с изюмом и орехами. Пекла брауни на всю семью и ни один не пробовала, когда вынимала выпечку из духовки. Смотрела, как другие люди поглощают пищу со зверским аппетитом, и чувствовала себя выше их. Саманта добилась именно того, что делают анорексичные девушки: она свела все жизненные трудности к одной – контроль собственного веса.

У Саманты сформировались собственные ограниченные представления о себе, и окружающие не могли до нее достучаться. Она так загипнотизировала саму себя, что считала анорексию своим союзником. Ко мне на прием она попала до того, как родители и врачи сумели убедить ее, что с анорексией нужно бороться. Это нас она воспринимала как врагов, а не анорексию. Она врала, искажала факты и прятала еду, чтобы защититься именно от тех, кто хотел ей помочь.

Психотерапия должна была развернуть ход ее мыслей в обратном направлении. Я нападала на анорексию, а не на Саманту. Когда она доела свой скромный обед, я стала задавать те вопросы, которым научилась у психолога Давида Эпсона: «Если анорексия – твой друг, то почему ты из-за нее так слабеешь и устаешь? Почему же тогда от анорексии у тебя выпадают волосы и прекратились месячные?»

«Не понимаю, о чем вы», – ответила Саманта.

К концу часового приема я сказала: «Мы будем продолжать изучать тот обман, которым тебя сбивает с толку анорексия и который может стоить тебе жизни». А еще я рассказала Саманте, что буду работать с ней лишь при условии, что она пока прекратит свои многокилометровые пробежки. Я объяснила, что из-за них у нее может случиться сердечный приступ. Саманте было неприятно установленное мной ограничение, но она согласилась.

Работать с ней было трудно. Я рекомендовала ей заняться аналитической работой. Нужно было понаблюдать за моделями и звездами кино и ответить на вопрос: «Кто установил, что именно они будут восприниматься нами в качестве стандарта красоты?» Я попросила ее вспомнить о тех женщинах, кого она по-настоящему уважала: волновались ли они о своей внешности и весе?

Для Саманты, как и для большинства анорексичных женщин, самый важный шаг к исцелению – осознание, что анорексия им не друг, а враг и возможная причина их смерти. Однажды Саманта осознала, что анорексия – это самообман. Она сообщила: «Анорексия обещала мне счастье, если я похудею, а я несчастна. Анорексия обещала мне великие свершения, а я так плохо себя чувствую, что не в состоянии делать даже то, на что была способна раньше. Анорексия обещала мне друзей, а все на меня злятся. Анорексия лишила меня радости жизни».