Билл О'Хэнлон - Действуй иначе! [Десять элементарных способов изменить свою жизнь к лучшему]

— Все дело в лошади, — сообщила она.

— Что с ней такое? — спросил он.

— Она умерла, — прорыдала пациентка.

— Очень вам сочувствую, — произнес терапевт.

— Спасибо, но это произошло более двух лет назад, а я все никак не перестану горевать. Я так по ней тоскую! Муж говорит, что пора бы уже смириться. Друзья считают, что глупо так убиваться из-за лошади. Мой врач даже назначил мне успокоительное, но я ничего не могу с собой поделать.

— А кто, собственно говоря, придумал правило, согласно которому пора перестать скорбеть по истечении двух лет? — спросил мой друг. — Вы можете горевать столько, сколько посчитаете нужным, как по лошадям, так и по людям. Все мы переживаем горе по-разному и сами определяем, сколько будет длиться наша скорбь. Никто не вправе командовать чувствами других.

Женщина была так удивлена, что даже перестала плакать:

— Вы хотите сказать, что горевать по лошади — это нормально?

— Именно это я и говорю, — ответил мой друг.

— Спасибо вам. Хотите посмотреть фотографии моей лошади?

— Конечно! — сказал психотерапевт.

Оставшуюся часть сеанса они провели, разглядывая снимки. Женщина рассказывала о своей лошади и о необыкновенных отношениях, которые сложились между ними. Пару раз на ее глаза наворачивались слезы, но больше не было тех конвульсивных рыданий, с которыми она не могла справиться ни дома, ни у психотерапевта. Во время следующего сеанса она рассказала, что сообщила друзьям и мужу о своем гарантированном праве горевать и о том, что будет делать это ровно столько, сколько понадобится. При этом она отметила, что стала плакать гораздо реже и даже почувствовала, что начала смиряться с потерей. Дело не в том, что эта женщина не могла справиться со своим горем, а в том, что ее осуждали за скорбь, пока она сама не приняла решение прекратить горевать и идти дальше.

Очень важно деликатно относиться к своим чувствам и к тому, что вы из себя представляете. Если вы будете корить себя за склонность к депрессии, это не поможет вам справиться с ситуацией, а лишь усугубит проблему. То же самое касается и вашего отношения к другим людям.

Когда я был маленьким, отец часто совал мне пятидолларовую банкноту со словами: «Вот тебе пять баксов, но только не говори маме!» Моя мама считала, что отец слишком баловал меня. Став старше, я понял, что это был его способ сказать мне: «Я люблю тебя». Мне же, как и большинству других людей, хотелось, чтобы любовь выражалась открыто — словами и объятиями. Но я все равно сумел осознать, что мой отец выражал свои чувства именно так. После этого каждый раз, когда отец давал мне деньги (а он так никогда и не перестал этого делать) и просил не говорить об этом маме, я мысленно переводил его слова во фразу: «Я люблю тебя, сынок».

Шестой ключ к решению

ПРЕВРАЩАЙТЕ ИСТОРИИ ПРОБЛЕМ В ИСТОРИИ РЕШЕНИЙ

Метод 1. Признайте и опишите.

Вместо того чтобы оценивать, осуждать или объяснять ситуацию, просто признайте полученный опыт и примите факты. Описывайте, но не давайте характеристик.

Метод 2. Найдите или придумайте доказательство обратного.

Найдите какой-нибудь довод, который опровергал бы неприятную историю.

Метод 3. Осознайте, что вы — это не ваша история.

Напомните себе о том, что, какой бы ни была ваша история, она не предопределяет всей вашей жизни.

Метод 4. Придумывайте полезные и лестные истории сами.

Относитесь добрее и деликатнее к себе, другим людям и своей ситуации.

Когда у отца нашли рак, я позвонил ему, чтобы поговорить. В конце разговора я сказал: «Я просто хочу, чтобы ты знал, как высоко я ценю все, что ты сделал для меня как отец. Я люблю тебя, папа». В ответ отец пробормотал: «Я тоже вас всех люблю». В этот момент я еще раз осознал, как дискомфортно моему отцу напрямую выражать свои чувства.

На третьем, и последнем, году борьбы с раком отец приехал в Аризону, в город, где я учился в колледже. Однако вскоре ему стало настолько плохо, что пришлось вернуться в Небраску. Сидя рядом в зале вылета, мы оба понимали, что, наверное, видимся в последний раз. Я повернулся к нему и сказал: «Я люблю тебя, папа». Глядя в сторону, отец ответил: «Я тоже вас всех люблю». Но я посмотрел ему в глаза и медленно повторил: «Нет, папа. Я хочу, чтобы ты услышал меня. Я люблю тебя». И тогда отец заплакал, обнял меня и прошептал: «Я люблю тебя».

Наконец-то он проявил любовь так, как хотелось мне. Но даже если бы он так никогда и не сказал мне этих слов, я все равно знал бы, что он любит меня. Я понял, что «вот тебе пять баксов, но только не говори маме» — это тоже любовь. Вместо того чтобы критиковать папину сдержанность, я посочувствовал его способу выражать себя и неумению открыто демонстрировать свою любовь. Это была просто модель поведения, которую он вынес из своей семьи и своей культуры в целом. Чтобы найти в себе это сочувствие и принять своего отца, мне пришлось прекратить рассказывать себе негативную историю о том, что он должен был бы сказать мне о своей любви, но был слишком холоден и эмоционально незащищен, чтобы сделать это.