Михаил Хенкин - Золотой ключик инфосторителлинга

Иосиф открыл систему Станиславского раньше Станиславского.

Он настоящий виртуоз по закручиванию интриги. Смотрите, как он держит нас в напряжении. Не отпускает, пока действие не придет к финалу.

Он не поучает, не выставляет себя в качестве примера для подражания или для сочувствия и раскаяния.

Он делает зрителей участниками спектакля.

Он заставляет их пережить все, что пережил сам, испытать все на собственной шкуре и добивается, как настоящий мэтр драматургического мастерства, невероятного успеха.

Участники спектакля вновь потрясены злым поступком.

Вот, оказывается, каково это — стать жертвой несправедливости!

Все плачут. Зло отрицается добром.

Глава 5. «Если тебе “корова” имя…»

•§•

Здесь просто рассказана история в подтверждение выводов главы 4.

Однажды я на собственном опыте убедился в силе эмоционального воздействия на коллектив.

Заместителем по строительству на заводе работал тогда некто Вараксин (фамилии везде изменены).

Про Вараксина говорили, что у него в руках все заводское начальство, включая генерального директора.

Говорили, что под началом Вараксина работают бригады шабашников, которые сплошь состоят из уголовников. Говорили также, что Вараксин никого не боится и может делать все что захочет.

Он начал строительство новой котельной, но строительство затягивалось. Материалы разворовывались.

По заводу бродили какие-то странные люди в разорванных робах и с татуировками. Встречались и пьяные. В общем, полный беспредел, да и только.

В редакцию нашей газеты пришла депутация с просьбой разобраться в происходящем. Мне пришлось в этих разборках участвовать.

Материал собрался интересный, я побеседовал со многими заводскими руководителями.

Не хватало интервью с самим Вараксиным. Без мнения главного героя печатать статью было нельзя. Но Вараксин от встреч уклонялся.

На словах он соглашался, но когда я приходил к назначенному времени, то оказывалось, что кабинет Вараксина заперт.

Вот так, «поцеловав» дверной замок раза три, а то и четыре, я решил больше Вараксину не звонить и к нему не ходить.

Что же делать?

Я отбросил то, что у меня уже было, и написал совсем другую статью. Описал, как выглядели попытки встретиться и побеседовать с «генеральным заводским строителем».

Получились почти что собственные «хождения по мукам». Я ничего не придумывал. Очень детально изобразил все наши телефонные разговоры, закрытую дверь, его извинения, обещания «в следующий раз непременно быть» и прочие, и прочие подробности.

Выглядело все это довольно забавно. Тема статьи получилась простая: если ты строитель, то будь добр, строй. Не хватало только концовки. Как закончить?

Порылся в редакционных книжках и в руки мне попался сборничек стихов Маяковского.

Мы хорошо знаем его знаменитое: «Если тебе комсомолец имя…», но у него были в этом стихотворении и другие строки: «Если тебе “корова” имя, у тебя должно быть молоко и вымя».

Эти строки про корову я вмонтировал в текст, связав с профессией строителя. Мол, каждый должен заниматься своим делом, вот даже великий поэт написал, что… — и т. д.

Статья была опубликована. Пошла какая-то волна, но я не вникал в события, пока не встретил начальника сборочного цеха Петра Яковлевича Пушкарева, человека очень резкого, острого на язык. Он мог осадить кого угодно. Рабочие его любили.

Петр Яковлевич догнал меня после работы у проходной.

— Слушай, — говорит, — здорово ты этого Вараксина пропечатал!

— А что такое? — не понял я.

— Так весь завод теперь ищет, где у Вараксина вымя!

После этого случая Вараксин стал далеко обходить нашу редакцию.

Строительство котельной было все-таки закончено. Через какое-то время Вараксин ушел с завода. Думаю, что статья здесь тоже сыграла свою роль.

Часть вторая.

Волшебный сундучок

Глава 6. «Кирпичики» повествования, или Денежный мираж сверловщика Вавилина

•§•

Название главы говорит само за себя. Это действительно «кирпичики», на которых можно построить интересный рассказ.

У меня не получался очерк.

Такое бывает.

От публикации очерка многое зависело. Моя дальнейшая карьера, статус и пр. и пр. И потом, когда за тобой уже закрепилась некоторая деловая репутация, обидно и страшно упасть ниже установленной планки.

Мужики на предприятии, где я тогда работал корреспондентом многотиражки, уже знали, куда я перехожу, уважительно кивали и говорили: