Мэриэнн Пауэр - Какая чушь [Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново] [litres]

Обычно мы путешествовали туда и обратно, чтобы увидеться, каждые пару месяцев, но с тех пор, как я начала заниматься саморазвитием, я была слишком занята и разбита, чтобы съездить к ней. Несколько месяцев она говорила, что, судя по голосу, со мной что-то не в порядке и я слишком далеко зашла. Я все отрицала и говорила, что все в порядке. Я не хотела заставлять ее слушать о своем эгоистическом безумии, когда у нее был новорожденный на руках.

– Я не могу поехать в Ирландию, я должна начать новую книгу. Я уже отстаю, – сказала я Хелен.

– Ты не можешь сейчас ничего начинать. Я вообще не думаю, что тебе стоит продолжать читать эти книги. Ты слишком запуталась в своей голове. Ты должна остановиться, чтобы не наделать самой себе еще больше вреда.

Может, она была права.

За несколько месяцев до этого я занималась терапией отказов в том же самом пабе: наливала сама себе пинту пива, играла с группой и болтала о сексе с новоиспеченными мамашами. Я столкнулась лицом к лицу со своими страхами, со своими финансами и почти преодолела страх отказов. Моя селф-хелп-миссия должна была быть триумфом! Она открывала столько новых дверей – заставляла меня делать то, на что я не решилась бы никогда в жизни. Я чувствовала себя живой! Вдохновленной! Полной возможностей! Так что же случилось?

Я посмотрела на людей вокруг. Все они пили, смеялись над глупыми историями и болтали ни о чем. Я не могла понять, был ли кто-то из них так же потерян, как я.

Я облокотилась на перила палубы, вглядываясь в глубокое черное море, пенящееся внизу. Ветер хлестал меня волосами по лицу. Холод был не столько бодрящим, сколько убийственным. Я, шатаясь, побрела назад; паром поднимался и опускался, поднимался и опускался. Я спустилась на пару ступенек к туалету, но оттуда так воняло блевотиной, что я вернулась обратно, прежде чем меня саму не стошнило. Коридор был заполнен людьми, свернувшимися под одеялами в спальных мешках. Завернутые тела лежали у дверей, на столах, на подоконниках. Я нашла свободное место на полу, закрыла глаза и попыталась уснуть. Качка сделала свою работу, и я уснула. Я спала, пока не услышала объявление о прибытии в Дублинский порт.

Я последовала совету Хелен и отправилась в Ирландию. Деньги, как всегда, были моей главной проблемой, так что я остановилась на пароме (всего Ј45 туда-обратно), но потом отменила всю экономию, сняв на два дня гостевой домик. Я решила, что мне нужно побыть пару дней одной, прежде чем я смогу увидеть Джемму. Пара дней наедине с собой, без саморазвития, должны были привести меня в норму. Но я ошибалась.

Три дня я лежала на синтетических желтых простынях и чувствовала, будто падаю, падаю, падаю.

Я лежала и смотрела в потолок, пока голос в моей голове говорил, какой бардак я устроила из своей жизни… я провалила саморазвитие. Я провалила все. Люди ненавидят меня. Все ненавидят меня.

Единственным утешением были тихие звуки из телевизора, который я постоянно держала включенным. «Теория большого взрыва». «Друзья». «Фрейзер». Консервированный смех иногда успокаивал, а иногда угрожал. Они что, надо мной смеются? Однажды в 4 утра, когда я не могла уснуть и едва удерживала себя в рамках здравого смысла, смотря рекламу тренажера для пресса, я подумала: так вот, значит, как сходят с ума… Вот оно как.

Джемма писала мне каждый день с тех пор, как я приехала. Я обещала ей перезвонить на следующий день, но не брала трубку. Тогда она приехала сама с малышом Джеймсом в коляске. Она была такой красивой, ее волосы отливали золотом на зимнем солнце. Мне стало стыдно, что она смогла одеться и выйти из дома после двух часов сна, а я так и оставалась немытым хаосом.

– Вставай и одевайся. Мы уходим.

– Я не хочу.

– Придется. Тебе нужен свежий воздух.

Мы побродили вдоль канала, по Бэггот-стрит и Портобелло. И потом я вернулась обратно в свой домик. Я почти ничего не говорила. Я разучилась говорить. Пару раз открывала рот, но не могла произнести ни слова. Говорила только она, и ее слова были для меня спасательным кругом. Я хваталась за них и их связь с нормальным, здоровым, сбалансированным миром, как будто мой разум зависел от этого.

На следующий день она снова пришла, и мы погуляли еще немного. И на следующий день. И тогда я медленно начала разговаривать.

Я рассказала ей о голосе в своей голове, о кошмарах и утреннем страхе.

– Иногда мне кажется, что мой мозг в огне, что он горит. И все, о чем я могу думать, это только какой бардак я устроила из своей жизни.