Фрэнк Мартела - Wonderful Life. Размышления о том, как найти смысл жизни [litres]

Разумеется, были и другие виновники этого: рост гуманизма и индивидуализма, урбанизация, повышение мобильности, индустриализация, демократия и появление чиновничье-бюрократических правительств; но научное мировоззрение сыграло самую значительную роль в превращении Заколдованного Космоса старых добрых времен в расколдованную, бесцельную, Механическую Вселенную . В Заколдованной Вселенной вопрос об основной цели человеческой жизни имел смысл, но он совершенно не вписывался в Механическую Вселенную, где у человечества уже не было столь очевидного места в великом порядке вещей. Это потребовало постановки нового «большого вопроса» о жизни. В 1834 году человек по имени Томас Карлейль намекнул на простой вопрос: «В чем смысл жизни?», и с тех по мы, как общество, пытаемся преодолеть экзистенциальные последствия этого.

Нельзя говорить, что Томас Карлейль, шотландский эссеист, сатирик и историк из Викторианской эпохи, был единственным, кто задавался вопросом о смысле жизни, но именно он был первым, кто написал об этом в англоязычном мире. Опубликованная между 1833 и 1834 годами его книга «Sartor Resartus» [99] Название переводится с латыни как «Перекроенный портной». стала заметным событием по ряду причин: предисловие к книге написал Ральф Уолдо Эмерсон [100]; Герман Мельвилль [101]и Уолт Уитмен [102] Уолт Уитмен – американский поэт и публицист, реформатор американской поэзии. указывали на нее как на оказавшую ключевое влияние при написании «Моби Дика» и «Песни о себе» соответственно. В наше время ее часто упоминают при обозначении перехода англоязычной литературы от романтического к викторианскому периоду [103] See the introduction by Kerry McSweeney and Peter Sabor in Carlyle, Sartor Resartus. . Книга также содержит самую раннюю, известную в англоязычной литературе фразу «смысл жизни» [104] The philosopher Wendell O’Brien argues that Carlyle’s book is the earliest known piece of literature where the phrase “meaning of life” occurs. Oxford English Dictionary similarly gives Carlyle’s book as the earliest example of the phrase. My own searches and consultations with a few specialists have not been able to find any previous occasion when somebody would have used the phrase “meaning of life.” I would love to be proven wrong, but at this point I propose that the phrase was probably coined in English by Thomas Carlyle in 1833–1834, inspired by German romantics using the phrase “der Sinn des Lebens” a few decades earlier. See Wendell O’Brien, “The Meaning of Life: Early Continental and Analytic Perspectives,” in Internet Encyclopedia of Philosophy (2014). Retrieved from http://www.iep.utm.edu/mean-ear/. .

«Sartor Resartus» была написана в особенно беспокойный исторический период, когда практически каждый аспект повседневной жизни ощущал на себе влияние одной из нескольких революций, происходивших в то время в мире. Французская революция изменила политический мир, ее последствия Европа все еще ощущала. Появление романтизма: его революция содействовала культивации эмоций, наблюдению над собой и интроспекции; практически каждая сторона жизни была затронута Промышленной революцией; революция в науке угрожала религиозному мировоззрению. Карлейль начинает такими словами: «Принимая во внимание наше современное высокое развитие культуры и то, что Светоч Науки воздвигнут и зажжен… то, что, в особенности в настоящее время, этот Светоч не только продолжает гореть (и, может быть, еще свирепее прежнего), но и то, что и бесчисленные Ночники и Серные Спички, загоревшиеся от него, также светят во все стороны, так что даже последний закоулок или конура в Природе или Искусстве не могут остаться неосвещенными» [105] [106].

«Светоч Науки», горящий столь яростно, что ни один «даже последний закоулок или конура» не могут остаться неосвещенными, – лучше и не опишешь ту чистую интеллектуальную силу, с которой научное мышление ворвалось в жизни людей и переформатировало их убеждения и мировоззрение. То, что раньше считалось самоочевидным и не подвергалось сомнению – что мир представляет собой единое осмысленное целое и что у человечества есть своя особая, именно ему предназначенная роль в его развертывании, – все это вдруг потеряло свое основание.

Тогда, вероятно, читателя не должно удивлять, что главный герой книги, немолодой профессор Тейфельсдрек из Вейснихтво предстает обремененным бессмысленностью своей повседневной жизни. У него депрессия, которую испытывают многие в переломные моменты жизни, но у него она особенно остра из-за потери своих корней, что и чувствовали многие люди тех лет под натиском непрекращающегося марша индустриализма и иных трансформаций. И в этот раз религия и традиция, казалось, больше не давали нужных ответов.