Наталья Комоза - Нервные в клетке [Нейропроводник в успешную жизнь]

Ко мне он пришел, когда ему было за сорок. За последние несколько лет он прошел долгий глубокий курс психотерапии, посетил различные тренинги по наработке уверенности в себе и раскрытия потенциала. Он научился здороваться с соседями, ругаться с кассиршей в магазине и даже вступал в диалоги с начальством, но все же это давалось ему с огромным трудом, как будто каждая клеточка тела при этом сжималась и кричала: «Остановись!»

Было сразу понятно, что без генов тут не обошлось. Когда человек чувствует, что его тело активно участвует в стрессе, однозначно работают программы, которые сформированы на уровне клеточной памяти и в генах. Тестом мы определили возраст формирования программы – поколения. В нашей зоне внимания оказался его дед по материнской линии. И в ходе разбора ситуации, лежащей в основе программы, у нас всплыла следующая история. Во время Великой Отечественной войны дед моего клиента, еще будучи десятилетним пацаном, в сорок третьем году был угнан немцами в Германию вместе с остальными детьми. Однако по пути каким-то немыслимым образом ему удалось бежать. Он оказался в каком-то небольшом немецком городке и обосновался в подвале одного из домов. В этом доме проживала пожилая немецкая пара. Мальчишка прожил в подвале этого дома, под носом хозяев два года. Два года он прятался, боялся издать лишний звук, питался так, чтобы было незаметно, что продукты исчезают. Его выживание зависело от того, насколько он будет тих, незаметен, сможет контролировать свои желания. Он постоянно прятался, не мог выйти из помещения. В этом доме он пробыл до прихода советских войск.

Благодаря этой модели поведения дед моего клиента смог выжить. Его подсознание определило эту модель как лучшую для выживания и с радостью передало потомкам. Поэтому неудивительно, что мой клиент так чувствовал себя по жизни, ведь каждая клетка его тела была запрограммирована – «не высовывайся», «сиди тихо», «не издавай ни звука», «не выходи за рамки», «не нарушай границ». Ведь это был практически вопрос жизни и смерти, вопрос выживания. Конечно, данная модель также поддерживалась инстинктами – прятаться, замереть, оцепенеть. Но техники по работе с инстинктами не дали бы нужных результатов, поскольку в данном случае речь шла о программах, сформированных на клеточном уровне и заставляющих человека по жизни чувствовать и вести себя так, как прописано в его базе данных, и данное поведение в последующем закреплялось активно создаваемыми нейронными сетями.

Но для того, чтобы получить от предка программу, которая вас будет ограничивать, не обязательно, чтобы ваши бабушки или дедушки пережили какую-то глобальную стрессовую ситуацию. Такие программы могут сформироваться и в результате обычных бытовых историй. Расскажу на примере клиентки, которая пришла с проблемой самореализации. Ей очень хотелось найти что-то «свое» в жизни, понять, к чему у нее есть предрасположенность, чем ей заниматься, что ей нравится. Ответов на эти вопросы у нее не было. Она не слышала себя, не понимала своих склонностей. У нее даже не было любимого занятия. Ситуация ее сильно тяготила и вводила в депрессию. Клиентка с грустью наблюдала, как ее сверстники находили хобби, кем-то становились, чего-то достигали. Она выучилась на бухгалтера, ходила каждый день на работу, маялась от тоски и просто не знала, что могло бы стать делом ее жизни. И как показал тест, ее проблема также была обусловлена программой, полученной от предков, а конкретно – от прабабушки, которая родилась и выросла в глухой деревне.

В отличие от своих сверстников, прабабушка имела живой ум и высокий интеллект. Подружившись со школьным учителем, она получила кое-какое образование, превосходящее уровень начальной школы. Вместе с подругой, после работ по дому и на поле, они бегали к учителю домой и изучали физику, химию, математику. Девочке очень нравилась биология, она мечтала уехать в город и учиться медицине. Это стало ее целью. Однако жизнь внесла свои коррективы в ее планы. Отец погиб, пьяным сорвавшись в погреб, и мать осталась одна с шестью детьми, младшему из которых был всего год. Девушке пришлось распрощаться со своей мечтой и остаться в деревне, помогать матери поднимать младших братьев и сестер. Она старалась не думать о своей мечте, забыть свои фантазии, не слышать голос своей души. Выбранная ею позиция – не слышать себя – привела к тому, что уровень стресса из-за отказа от мечты снизился до нуля. Это позволило ей прожить свою жизнь в деревне, делая то, что она, по ее мнению, должна была делать. Она помогала матери, заботилась о младших братьях и сестрах, потом вышла замуж, родила детей. Ее подсознание определило такую модель как лучшую, ведь она позволила прожить жизнь не в тоске и депрессии, каждый день умирая от безысходности и проклиная свою судьбу, а вполне комфортно и даже в удовольствие. Такая модель и была передана потомкам, которые уже даже если и хотели понимать – чего же их душа просит, но не могли это сделать в принципе, потому что уровень их клеточной памяти четко подчинялся программе, полученной от предков – не слышать голос своей души, игнорировать ее желания и потребности, жить так, как диктуют обстоятельства. А быть эффективным, когда душа настроена на одно, а тело на другое, да еще и с отключенным разумом, который вообще не в курсе, что происходит и чью сторону ему занимать в этой ситуации, как вы понимаете, невозможно.