Юлия Жемчужникова - Достоинство возраста. Как относиться к старению

Бывает по-всякому. Порой легче справиться со страхом, конкретным и понятным. А тревога захватывает фантазию или просто тело и эмоции. А порой, наоборот, страх реален — вот она, угроза, и, в отличие от тревоги, его не прогнать чаем с мелиссой.

Единственное, что можно сказать, их полезно различать и обращаться с ними по отдельности.

Как можно справиться со страхом? Путь, собственно, один — с ним надо познакомиться. Его надо рассмотреть, понять. Дальше видно будет.

Нужно согласиться с Г. Гессе: «Старость — это ступень нашей жизни, имеющая, как и все другие ее ступени, свое собственное лицо, собственную атмосферу и температуру, собственные радости и горести» . Почитайте его, Цицерона, Рам Дасса, Хемингуэя…

И нужно, в конце концов, согласиться с тем, что никуда она (старость) не денется и незачем тратить энергию на отрицание очевидного ради соответствия навязываемым стандартам.

Коллега пересказал разговор с маленьким мальчиком, который сказал ему со страхом: «Я старею». — «Я его успокоил: еще не скоро».

Смоделирую этот диалог по-другому.

— Я старею…

— Да. И это прекрасно.

— Но я же умру.

— Да, и это тоже случится в свое время. Ты многое еще должен понять, сделать, многим стать.

— И все-таки я боюсь.

— Да, я тоже.

Ну что же, давайте присмотримся к некоторым страхам?

«Будь спокоен. Умереть труднее, чем кажется» (реплика полковника Буэндиа. Г. Г. Маркес).

Смерть достойна отдельного разговора. Он будет у нас. Но и обойти стороной этот страх никак нельзя. Он один из самых страшных. Все понимают, что умирают в любых возрастах: и дети и молодые, и сорокалетние… В старости смерть естественна. Может, поэтому так пугающа? Ведь это огромный человеческий феномен — страх всего естественного. В старости смерть становится неизбежной. Рано или поздно. Заметим, она, собственно, всегда неизбежна рано или поздно, но теперь это все более и более очевидно. Чего мы, собственно, боимся в смерти? Того, что не будет ничего? Того, что исчезнет все? Или что исчезну я, а все останется? Это что, жадность, зависть? Или что тела не будет, а душе что-то предстоит по разным версиям разных религий?

Смерть — это то, что уравнивает человека и животное, лишая мыслящее существо всякой надежды хоть на какой-то смысл. Поэтому смерть и есть главная бессмыслица в мире людей.

Таков неутешительный итог рассуждений Екклезиаста — он развенчал все утопии, все надежды. И при этом бессмертность этого творения, слава царя Соломона говорят о другом — бренно не все.

Библейская, новозаветная истина о смерти предлагает утешение:

«Смерть подобна сну, от которого пробудятся миллионы умерших. Иисус так сказал своим ученикам об их умершем друге: „Наш друг Лазарь уснул, но Я иду разбудить его“. Направляясь к могильному склепу, Он увидел множество скорбящих. Придя на место, Он повелел убрать от входа камень и позвал: „Лазарь, выходи!“ И Лазарь, который был уже четыре дня мертв, вышел».

Поскольку тело Лазаря уже начало разлагаться, Иисус, воскресив своего друга, доказал, что Бог может сохранить в Своей памяти все: черты личности умерших, то, что они знали и помнили, их внешность. Он может вернуть их к жизни. Еще Христос говорил : «Настанет час, в который все находящиеся в памятных склепах услышат Его [Иисуса] голос и выйдут». Библия содержит еще одну утешительную весть: «Последний враг, с которым будет покончено, — смерть». Людей больше никогда не постигнет горе утраты, и им не придется хоронить своих родных и близких. В Библии сказано: «Смерти уже не будет».

Вариант многих древних религий, христианства, а также и Корана: смерть — это хорошо. Жизнь на Земле — лишь временная мука и испытание, а в загробном мире ждут всяческие блага и удовольствия, о которых здесь — только мечтать.