Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Экхарт не мог бы выразить более радикально свою концепцию неимения. В первую очередь мы должны быть свободны от собственных вещей и собственных действий. Это не означает, что мы не должны ничем владеть или ничего не делать; это значит, что мы не должны быть привязаны, прикованы к тому, чем обладаем, даже к Богу.

Для Экхарта независимость – необходимое условие бытия; его концепция независимости очень радикальна, как видно из следующих фраз: «Кто бы ни принял нечто от другого – он слуга, и кто бы ни награждал – он господин. Я недавно гадал: должен ли я принять что-то от Бога или желать от Него чего-то. Я буду очень серьезно размышлять об этом, потому что, если я приму [что-то] от Бога, я буду принижен как слуга, а Он, дающий, станет как господин. Однако такого в вечной жизни быть не должно. В терминах же человеческого равенства: “человечество в самом жалком, отвратительном человеке столь же совершенно, как в короле или в Папе…”».

Следующий абзац – суммирование Квинтом позиции Экхарта: «Каково отношение “принадлежащего Богу” великого человека к жизни? Казалось бы, этот пустой сосуд, ничего не желающий, ничего не имеющий, ничего не знающий в своей духовной нищете, способен только тупо и бездеятельно смотреть на мертвую пустыню бесконечности. Однако нет; это всего лишь наложенная на мистицизм Экхарта печать западного мировосприятия, печать бесконечной жажды становления и действия; для Экхарта вечный покой в Боге вообразим только как вечный порыв и становление. Безжизненная пустыня бесконечного рационального бытия Бога является, по живой мысли Экхарта, сравнимой с бесконечным огненным потоком металла, который, постоянно кипя, сам себя пронизывает, прежде чем излиться в созданное существо».

Здесь мы доходим до концепции Экхарта отрицания обладания: условие « освобождения первичного человека для сущностной активности в мире есть снятие с него уз, чтобы человек мог стать активным и любящим членом своей группы ».

Дискуссия по поводу концепции Мейстера Экхарта вызывает трудности у тех, кто не может примирить его скрытый атеизм с его явной теологией, а также у тех, для кого использование слова «Бог» есть шибболет [87] Шибболет – библейское выражение, в переносном смысле обозначающее характерную речевую особенность, по которой можно опознать группу людей . – Примеч. пер. , заставляющий их отвергать автора как «авторитарного» и «реакционного». Понять идеи Маркса еще сложнее. Советский коммунизм настолько преуспел в искажении идей Маркса (и попутно убедил Запад в том, что советский марксизм есть истинная интерпретация Маркса), что очень трудно избавиться от этой искаженной картины.

Трудность понимания Маркса связана с тем, что «советский марксизм», а также западные социалисты-ревизионисты представляют марксизм как в основном и исключительно касающимся экономики. Они интерпретируют «исторический (или диалектический) материализм» – термин, который сам Маркс не использовал, – в том смысле, что главная движущая сила человека заключается в страсти к обладанию и потреблению во все бо́льших и бо́льших количествах, и заявляют, что социализм есть лучший способ из всех для достижения большего производства и потребления. Только относительно небольшое число изучающих Маркса – среди них и сторонники, и противники Маркса – указывали на то, что окончательной целью Маркса были не экономические изменения, а изменения человека ; что идея верховенства стремления владеть – буржуазная, а не марксистская концепция. Маркс считал, что жадность к деньгам есть продукт определенных общественных обстоятельств, а не «инстинкт», приведший к возникновению этих обстоятельств. Его целью было освобождение человека от уродства, от потери себя, от отчуждения. Социалистическое общество было не целью само по себе, а средством полной реализации человеком своих возможностей.

Учение Маркса было в глубочайшем смысле нетеистической религиозной системой, направленной на спасение человека, на реформирование светского языка в соответствии с идеалами пророческого мессианизма.

Любая попытка показать религиозный характер системы Маркса встречается с почти непреодолимыми препятствиями. Первое препятствие, конечно, заключается в термине «религиозный», который обычно понимается как предполагающий веру в Бога. Это типичный европоцентрированный провинциализм. Конфуцианство, даосизм и буддизм были религиями, но не имели концепции Бога. Европейские [или западные] религии – иудаизм, христианство и ислам – пользовались символом Бога, потому что ближневосточная социальная и политическая организация предполагала придание высшей ценности концепции верховного отца или короля. Европейцы многие века высокомерно утверждали, что белый человек – символ, на котором строится любая религия. Хотя таково было общее чувство, теологи предложили более элегантное решение проблемы, говоря о «примитивных» формах религии, в которых неполное развитие не привело к признанию Бога как верховного существа. В результате почти все воспринимали слово «религиозный» так же, как концепцию Бога. Трудность можно было обойти, используя понятие «духовный» вместо «религиозный», и я буду так поступать временами. (Нет необходимости указывать, что слово «духовный» ассоциируется со «спиритизмом», имеющим тенденцию искажать это понятие.)