Андрей Ермошин - Фобии, утраты, разочарования. Как исцелиться от психологических травм

Кислородное голодание мозга становится также причиной панических атак. Когда мозгу не хватает кислорода, он пытается увеличить приток крови и провоцирует выброс адреналина. В результате кровоснабжение действительно улучшается, сердцебиение учащается, артериальное давление повышается, но это состояние очень неприятно. Человеку кажется, что он сходит с ума или умирает.

К сожалению, большинство людей, с которыми случается симпатоадреналовый криз, не знают, что это — признак жизни, а не смерти, неуклюжая попытка саморегуляции организма. Такие приступы становятся пусковым механизмом страха за здоровье. Как быть, если это ваш случай, я подробно расскажу в параграфе 1.15 и приведу примеры из жизни.

Важно иметь в виду: внешне похожие состояния могут возникать по разным причинам, и не все они обусловлены психической травмой.

Тревожные и фобические расстройства после химических интоксикаций (алкогольная белая горячка, например) должны лечиться комплексно. Тут нужна медикаментозная терапия, только психотерапией не обойдешься. Более того, если вовремя не принять конкретных врачебных мер, полагаясь лишь на психологию, человек может умереть.

Отдельно стоят страхи при эндогенных психозах — шизофрении, маниакально-депрессивном психозе и других, которые сопровождаются галлюцинациями и бредом. Здесь тоже нужно сочетание лекарственного лечения и психотерапии.

Органическое поражение ЦНС вследствие кислородного голодания мозга во время беременности и родов (асфиксия), после травмы головы и других повреждений ткани мозга также может стать причиной фобий: нервные процессы у таких людей менее стабильны и вероятны сбои по типу микроэпилепсии.

В детском возрасте нехватка витамина D, ответственного за усвоение кальция, может приводить к тому, что ребенок делается более пугливым.

Заметим еще, что фобию как проявление невроза или психоза надо отличать от естественной активизации энергоресурсов, возникающей перед ответственным моментом жизни. Для актера, выходящего на сцену, или спортсмена, который готовится к старту, естественно волнение. Есть даже такой термин, как «предстартовая лихорадка». Она сопровождается усиленными ударами сердца, учащенным дыханием. Но это здоровые реакции, если они не чрезмерны. В быту многие испытывали их перед публичной презентацией нового проекта или ответственным выступлением на собрании. Смысл таких физиологических изменений состоит в концентрации сил. Поводом для усиленной реакции является вызов жизни. Это подготовка к испытанию, а не следствие травмы.

Также и неуверенность хотя и очень неприятна, но не является следствием травмы. Есть нехватка компетентности, чувство своей уязвимости, но нет психического ранения.

В данной книге мы преимущественно поговорим о реакциях, возникших именно после психотравмы. Согласно клинической шкале «психоз — психопатия — невроз», речь пойдет о невротическом уровне расстройств.

Фобия — это результат поражения организма пугающей информацией в момент растерянности, который характеризуется запуском древних стратегий выживания со стереотипным воспроизведением реакций защиты при любом напоминании об опасности, даже отдаленно-ассоциативном.

Другими словами, фобия — это состояние организма, при котором он испытывает напряжение и избегает столкновения с тем или иным аспектом жизни каждый раз после того, как был травмирован первой встречей с ним.

При физической травме инородный предмет проникает в живую ткань. Травма мешает нормальной работе организма. При этом есть что-то, нарушающее целостность тела и застревающее в нем (заноза, например), и есть реакция на вторжение. Организм не может чувствовать себя хорошо, пока инородный предмет не вынут. Если же травмируется психика, то «занозы» попадают в тело сознания.

Роль такой занозы играет сигнал об опасности. Интеллект дал сбой, не найдя ответа на жизненный вопрос, тогда включилось аварийное реагирование, основанное на древних стратегиях выживания. Подвох в том, что это древнее реагирование — однократного запуска. Однажды возникнув, оно стереотипно повторяется при каждом, даже отдаленном, напоминании об опасности; это происходит даже в случаях, когда новая встреча с ней реальной угрозы не несет или речь идет лишь о намеке на нее.