Андрей Ермошин - Фобии, утраты, разочарования. Как исцелиться от психологических травм

Это происходит и в тех случаях, когда ситуационный контроль снижается из-за интоксикации. Типичный тому пример — алкогольное отравление: деятельность коры головного мозга на время тормозится, человеком овладевают древние эмоции, агрессивные, сексуальные и другие влечения, с которыми ему трудно совладать. Недаром говорят: «Что у трезвого на уме, у пьяного на языке». Что-то подобное происходит и с человеком, который находится под наркозом.

Как видим, если корковый анализатор по разным причинам не справляется со своими задачами, «реле» на уровне таких мозговых структур, как миндалина (диспетчер сигналов в головном мозге), переключает запрос о решении проблемы на структуры, более устойчивые к стрессу. Включается «подкорка» и автономная нервная система. В этом случае и реализуются такие варианты поведения, как:

а) взрываться энергией, биться за жизнь;

б) убегать;

в) зажимать энергию, «выключаться», прятаться.

Как видите, вариантов немного.

1. Возникает ситуация, к которой нет готовности. Сигнал идет на обработку в высшие отделы мозга

2. Разум, интеллект не находит ответа. Человек переживает состояние растерянности

3. Происходит переключение на древние стратегии выживания, активизируется вегетативная нервная система: реакции по типу «двигательной бури» или «мнимой смерти»

Здесь уместно вспомнить о наблюдениях великого немецкого клинициста Эрнста Кречмера (1988–1964). В своей работе «Об истерии», впервые вышедшей в 1923 г., Кречмер описывает, как реагирует птичка или пчела, если они случайно залетели в комнату. В своем стремлении к свету они развивают лихорадочную активность: «Животное бьется, трепещет, беспорядочно бросаясь во все стороны; движения эти повторяются в виде приступов до тех пор, пока одно из них случайно не выведет его через форточку на свободу, после чего тотчас возвращаются спокойные летательные движения» (Кречмер, 1996. С. 15).

Кречмер увидел аналогию между этим поведением и тем, как реагируют люди в ситуации опасности. Так, толпа во время землетрясения ведет себя беспорядочно и иррационально. Но даже хаотические движения иногда могут спасти.

Кречмер приводит и другой красноречивый пример: «Двое солдат не в состоянии справиться с ужасными переживаниями войны. Первый подумает о своем прекрасном почерке, о своих технических способностях, о своих связях на родине, взвесит всё за и против, сделает много ловких шагов и очутится под конец в спокойной канцелярии. Другого после сильного обстрела находят в окопе беспорядочно бегающим взад и вперед, его уводят, у него начинается сильнейшая дрожь, он попадает на пункт для нервно-больных, а отсюда на гарнизонную службу в канцелярию, и здесь встречается со своим умным товарищем, занятым уже писанием.

Это два пути. Первый свойствен почти исключительно человеческому роду. Второй же — показательная биологическая реакция, которая проходит через весь животный ряд — от одноклеточных существ до человека» (Там же. С. 14–15). Далее автор подводит итог: «Двигательная буря — это типическая реакция живых существ на положения опасные или препятствующие течению жизни. Двигательная буря — это самопомощь с относительной биологической целесообразностью» (Там же).

Интересно также соотнесение такого реагирования с детским поведением: «В качестве реакции на неприятные раздражения, вместо обдуманной речи и движений взрослого человека, проявляются бестолковое метанье, толчки, крик и барахтанье» (Там же. С. 17). В отличие от этого, «у взрослого человека по отношению к новым ситуациям преобладающим типом реакции является обдуманное действие по выбору; только при исключительных условиях реагирует и он двигательными бурями» (Там же. С. 16).

Кречмер напоминает и о другой распространенной реакции на опасность, типичной для многих живых существ, — так называемой мнимой смерти. Некоторые рыбы способны замирать, лежа на боку до 15 минут и более. Это защитный рефлекс, который скрывает животное от хищника или делает его непривлекательным в глазах преследователя.