Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Дело не только в том, что эти утверждения абсолютно не соответствовали действительности, – они даже не были новыми! Я распознал все тот же пыльный антипрививочный канон, все тот же зомбирующий миф, который продолжает существовать вопреки многочисленным опровержениям и разоблачениям. Эти россказни по-прежнему не упали в цене, пусть даже дороги они только сообществу единомышленников. Повторение старых аргументов сигнализирует о том, что вся эта показная озабоченность запятнана прикосновениями активистов антипрививочного движения.

Я отметил доказанную безопасность вакцины, подчеркнув, что вакцинация позволяет предупредить целое семейство онкологических заболеваний. У большинства журналистов после моих ответов пропало желание раздувать эту некрасивую историю; как я уже говорил выше, иногда лучшим вкладом ученого в понимание обществом какой-то проблемы будет уничтожение сомнительных идей в самом зародыше, пока они не успели вызвать волну паники, остановить которую очень трудно. Однако я опоздал: менее добросовестные издания уже распространили рассказ о группе с весьма характерным самоназванием REGRET (“Сожаление”; это аббревиатура, которая расшифровывается так: “Реакции и эффекты Гардасила, приводящие к тяжелой травме”). Группа претендовала на то, что представляет сотни молодых женщин, пострадавших от вакцины; причем, как утверждали члены “Сожаления”, многие из этих женщин прикованы к инвалидным креслам, а за некоторыми надо круглосуточно наблюдать, так как из-за невыносимых мучений они склонны к суициду. Группа была очень активна в сетевых медиа и засыпала обращениями политиков всего политического спектра.

Кроме того, эти люди обожали поднимать шумиху, желая попасть на первые полосы газет. В августе 2015 года они протестовали у здания в Голуэе, где проходил симпозиум Ирландского противоракового общества; кульминацией протеста стало тяжкое словесное оскорбление, нанесенное всемирно известному вирусологу, профессору Маргарет Стэнли. Впоследствии Стэнли говорила, что “никогда за всю профессиональную жизнь не сталкивалась с такой враждебностью, с такой ненавистью, как в тот раз”. Поток угроз даже вынудил ИПО принять меры безопасности – иначе продолжать симпозиум было бы невозможно. После развенчания мифа о вакцинации по радио и в прессе радиоведущая Кьяра Келли и я подверглись совершенно невыносимому прессингу. Мне было не впервой сталкиваться с подобным; кроме того, меня, к счастью, неизменно поддерживал университет. Кьяре же повезло куда меньше: на нее как на врача общей практики начали жаловаться в Медицинский совет Ирландии, обвиняя бог знает в чем и требуя провести строжайшее расследование. Вот что в итоге сказала Кьяра: “Мои пациенты никогда на меня не жаловались – до сих пор все разбирательства в медицинском совете были связаны с претензиями от людей, которых я никогда в жизни не видела. Но как бы ни было мне тяжело, я полна решимости противостоять этой антинаучной кампании”.

Если не брать во внимание тактику запугивания, то позиция неравнодушных родителей, ищущих ответы, вполне объяснима и не вызывает ничего, кроме симпатии. Первые репортажи были полны сочувствия и совершенно лишены журналистского скепсиса, хотя хватило бы даже беглого взгляда на публикации REGRET в Сети, чтобы понять: антипрививочный пафос группы был направлен не против одного только Гардасила [96]. Такая активность не могла не привлечь внимание: журналистка Сьюзен Митчелл спросила, может ли она поговорить с медицинскими специалистами, чтобы проверить сообщения REGRET и узнать, как конкретно расходуются значительные суммы пожертвований на лечение пострадавших от вакцинации. Столкнувшись с нежеланием журналистки раздувать непроверенные скандальные слухи, REGRET от ответа уклонилась.

Сеющий панический страх документальный фильм, показанный по ТV3 в конце 2015 года, оказал невероятно мощное воздействие на общественное мнение: охват вакцинацией, который достиг 86,9 процента в 2014 году, к 2016 году рухнул до 50 процентов. Для того, чтобы подбросить дров в костер сомнений относительно безопасности вакцины, политики буквально выстроились в очередь; один напыщенный ирландский сенатор настаивал на том, что “четырнадцатилетние девочки, как правило, не лгут”. Тот факт, что любой вредный эффект, приписываемый действию вакцины, можно куда более правдоподобно объяснить распространенными психологическими [97]и физическими заболеваниями, был попросту проигнорирован. Суд общественного мнения уже рассматривал вакцину не как лекарство, а как опасность.