Марк Фалкс - UPGRADE по-римски. Руководство для варваров

Бóльшая часть дошедших до нас римских текстов написана представителями высших слоев общества. Лишь богатый человек мог позволить себе годы весьма дорогой учебы, которая требовалась для развития риторических и литературных навыков, необходимых для создания безупречных текстов. Неудивительно, что эти люди пользовались большим почетом, особенно потому, что им приписывалась способность править Римом в интересах всех его граждан (см., например: Цицерон. «О государстве», 1.34). Их уважали даже несмотря на то, что позднюю республику раздирала фракционная борьба между конкурирующими аристократами, где каждый стремился упрочить свою славу и власть с помощью завоеваний и государственных должностей. Мы в этой ситуации смотрели бы на своих политиков гораздо более цинично и патернализм сочли бы как минимум высокомерием. У нас нет информации о том, что думали простые римляне о высокоранговых политиках вроде Цицерона, потому что их мнения считались не настолько важными, чтобы сохранять их для потомков. Но то обстоятельство, что многие римские граждане верой и правдой служили в армии, – и в процентном соотношении их доля была больше, чем в любом другом доиндустриальном государстве, – свидетельствует о том, что в целом население разделяло позиции своих политических лидеров. Военная служба предоставляла возможность и прославиться, и обогатиться. Премиальные, которые по окончании кампаний выдавали своим солдатам такие военачальники, как Помпей или Юлий Цезарь, равнялись жалованью за несколько лет.

Богатство империи, сконцентрированное в городе Риме, позволяло его политической элите, а позже императорам направлять огромные средства на обеспечение граждан субсидиями в виде зерна и развлекательных зрелищ. Императорские бани были гигантскими досуговыми комплексами; кто видел грандиозные стены терм императора Каракаллы, тот получил хорошее представление о масштабе этих заведений.

Приведенное выше описание основано на сочинении Лукиана «Гиппий», представляющем собой хвалебную речь о достоинствах бани. В «Письмах» Сенеки (56) содержится впечатляющее описание звуков, раздающихся в банях. Эпиграммы Марциала дают много примеров неприличного поведения, предположительно имевшего место в жарком пару банных помещений. Плиний («Письма», 1.15) сетует на друга, который не явился на обед, и угрожает взыскать с него деньги. «Геопоника», византийское собрание фольклора X века, содержит несколько рецептов гарума, рыбного соуса, который римляне широко использовали, чтобы сделать еду пикантнее.

«Исповедь» Августина содержит знаменитый рассказ его молодого друга-христианина, соблазняемого волнением и азартом игр. Фронтон («Письма», 2.18.9–17) объясняет политическую логику, стоявшую за организацией публичных игр. Рассказ об играх императора Севера и далее Тита можно видеть у Диона Кассия в «Римской истории» (66.25 и 77.1) Примеры казни преступников, воссоздававшей мифологические сюжеты, есть у Страбона в «Географии» и у Марциала в сочинении «О зрелищах» (7). Сенека («Письма», 5) утверждает, что нет ничего пагубнее для личности, чем проводить время на играх, и особенно изобличает сброд, который глазеет на жуткие дневные казни; но надо понимать, что мнение Сенеки расходится с общепринятым. Смысл сочинения Сенеки отчасти состоит в том, чтобы изложить собственную версию стоицизма, которому присуще сострадание всем человеческим существам независимо от их положения. Даже приговоренных преступников он не считал заслуживающими смерти ради того, чтобы развлечь римскую толпу казнью более изощренной, нежели простое кровопролитие.

Об играх в целом и в качестве чтения по теме см. мою книгу «День, когда Коммод убил носорога: Понимание римских игр» 6. Рассказ об азартных играх простонародья основан на описании Аммианом Марцеллином римлян в IV веке (14.6.25–26), а презрение Фалкса к группировкам на скачках можно найти в «Письмах» Плиния (9.6). Заклинание для игры в кости приводится в «Магических греческих папирусах» (7.423–428). Об угрозе, исходящей от переодетых полицейских, говорится у Эпиктета («Беседы», 4.13.5), хотя мы не знаем, насколько подобное было распространено. По крайней мере, это означает, что император знал цену лести, которую люди привычно – хотя не обязательно искренне – расточали своему повелителю.

Римлян отличало несколько лицемерное отношение к роскоши. С одной стороны, они охотно пользовались всеми благами империи и тратили на себя огромные деньги. С другой – часто воспевали мифический золотой век, когда простые и понятные римские ценности были еще чисты и незапятнанны (комментарии Фалкса основаны на «Истории Рима» Ливия, 39.6, и «Естественной истории» Плиния Старшего, 9.58.117– 118). Возможно, этот диссонанс отражал тревогу о том, что граждане Рима, построившие империю благодаря своей суровости и стойкости, разнеживаются под влиянием многочисленных излишеств и роскоши, которые доступны в Риме.