Станислав Гроф - Когда невозможное возможно - Приключения в необычных реальностях

К тому времени когда мать отпраздновала свой восемьдесят пятый день рождения, ситуация в Чехословакии изменилась настолько, что я смог приехать в Прагу и принять участие в этом прекрасном юбилее. По этому поводу я был приглашен прочесть лекцию и провести семинар по холотропному дыханию на кафедре психиатрии медицинского факультета Карлова университета, моей старой доброй альма-матер. Два психиатра приехали на семинар из Словакии. Они рассказали, что несколько недель тому назад они присутствовали на семинаре, который вела моя мать. Это был семинар по холотропному дыханию для словацких психиатров и психологов, за которым последовала теоретическая дискуссия.

Я не мог поверить в то, что услышал. До того, как моя мать встретила моего отца и вышла за него замуж, она была прекрасной и успешной пианисткой, но, несмотря на свой большой талант и совершенную технику, выступления на публике доставляли ей неприятные переживания, так как она боялась сцены. Сама мысль о том, что она будет вести семинар для психиатров и психологов в области, в которой у нее нет ни подготовки, ни большого опыта, казалась фантастикой. Но мои словацкие коллеги заверили меня, что практический семинар имел большой успех и во время обсуждения моя мать, к всеобщему удовлетворению, ответила на все теоретические и технические вопросы.

Я был совершенно сбит с толку и в тот же самый вечер поднял тему словацкого семинара в разговоре с матерью после ужина.

— Я так понял, что ты недавно проводила семинар по холотропному дыханию для словацких психиатров и психологов. Как он прошел? — спросил я, как только мы закончили ужин.

— Замечательно, — сказала она немного застенчиво, возможно потому, что знала, что мы разрешаем проводить публичные семинары только тем, кто прошел полный курс обучения и получил сертификат фасилитатора. — Похоже, им понравилось.

— Словацкие коллеги, участвовавшие в моем семинаре в психиатрической клинике, сказали мне, что после холотропного дыхания было еще обсуждение, во время которого ты отвечала на вопросы. Как оно прошло? Были ли вопросы, на которые трудно отвечать? — продолжал настаивать я.

— Все в порядке, — ответила она и надолго замолчала. Было понятно, что она хочет что-то добавить и подбирает подходящие слова. Я молча сидел в кресле, терпеливо ожидая, что за этим последует. — Это не совсем так, — наконец сказала она с виноватым выражением лица. — На самом деле в половине случаев я не понимала, о чем они говорят, но затем, внезапно, приходил ответ. Правда, если быть честной, я не думаю, что его давала я…

— Ты не думаешь, что сама отвечала на вопросы? — спросил я потрясенно. — Если не ты, тогда кто же?

— Он, — ответила моя мать с той особенной интонацией, которая не оставляла места для сомнений. — САИ БАБА!

Затем она рассказала мне, что, с тех пор как Саи Баба явился ей в Биг Суре, она часто ощущала его присутствие даже в обычной жизни, особенно в ситуациях, связанных с холотропным дыханием, и семинар в Словакии был всего лишь одним из серии подобных случаев. То же самое регулярно случалось во время «работы с телом» на сессиях холотропного дыхания, когда участники нуждались в каком-либо типе физического вмешательства для лучшего завершения их переживания. Все, что требовалось моей матери, это подождать несколько секунд, пока не придет указание из тех сфер, с которыми она обычно не поддерживала контакт. Затем она проводила работу с телом без малейших проблем и, как правило, вполне успешно, к большому удовольствию членов группы.

Ее вмешательства часто бывали очень необычными и поражали тех, кто за ними наблюдал. Мой брат Пол стал свидетелем эффективности работы матери в качестве фасилитатора в 1992 году, когда мы проводили семинар по холотропному дыханию перед конференцией Международной трансперсональной ассоциации в Праге. Это была одна из самых больших групп, с которой нам когда-либо приходилось иметь дело, — 330 человек из 36 разных стран мира и 35 фасилитаторов, включая Пола и нашу мать.

В какой-то момент у Пола, сильного мужчины и опытного психиатра, возникли проблемы с одной из участниц, молоденькой русской акушеркой, — опасение, как бы она ничего себе не повредила. Она была невероятно физически активна, ее тело спазматически выгибалось, она била во все стороны руками и ногами. Она не реагировала на то, что говорил ей Пол, хотя он очень бегло говорил по-русски, и он не мог контролировать ее, даже несмотря на то что, пытаясь удержать ее, он навалился на нее всем своим весом. Когда наша мать, которой на тот момент было восемьдесят пять лет, увидела эту сцену, она подошла к ним и успокоила молодую женщину прикосновением одной руки и несколькими словами на чешском, которого русская женщина просто не поняла бы. Члены группы, которую мать создала в Праге, души в ней не чаяли и относились к ней как к Матери, или даже как к архетипической Мудрой старой женщине. В конце концов, после падения коммунистического режима, двенадцать членов ее группы смогли пройти полную подготовку у нас в Соединенных Штатах и в Европе и стать сертифицированными фасилитаторами холотропного дыхания. Моя мать умерла внезапно, всего через несколько дней после проведения последней сессии холотропного дыхания и через час после того, как пригласила двух своих друзей, физика и его жену, на кофе с особым десертом, который она приготовила. Для меня она осталась образцом достойной старости и жизни, посвященной служению.