Станислав Гроф - Когда невозможное возможно - Приключения в необычных реальностях

Мы с Кристиной встречались с Саи Бабой во время нашего визита в Индию в 1980 году в Путтапартхи, где он жил в своем богатом доме. Наша недельная поездка совпала с рождественскими каникулами, временем, когда Саи Баба уделял особое внимание представителям западной культуры. У нас появилась возможность на близком расстоянии увидеть сиддхи в действии. Одним быстрым движением руки он сотворил большое количество свечей, которые раздал детям, и несколько горстей вибхути, которым он мазал лоб своих последователей. Рукава его одежды были короткими, что делало любые трюки иллюзиониста делом весьма затруднительным, особенно в случае с пеплом.

Для моей матери источником информации о Саи Бабе стал Эл Драккер, массажист, специалист по акупунктуре и руководитель одного из эсаленских семинаров. Эл по образованию был математиком и физиком, работавшим на правительство Соединенных Штатов в качестве эксперта по расчету траектории полета снарядов. После сильных духовных переживаний, которые сделали его работу на производстве вооружений невозможной по морально-этическим соображениям, он оставил свое занятие и приехал в Эсален. Он слышал о Саи Бабе и решил отправиться в Путтапартхи и проверить утверждение о том, что этот человек способен материализовывать объекты, феномен, который поразил Эла как физика.

Среди других невероятных дел, которым Эл был свидетелем во время визита в Путтапартхи, была материализация серебряного кольца, которое он тут же превратил в золотое. В результате Эл вернулся в Калифорнию страстным приверженцем, намеренным нести людям послание Саи Бабы. Моя мать, которая живо интересовалась духовными философиями Эсалена, встретила здесь Эла, и они стали друзьями. Он рассказал матери множество историй о Саи Бабе и дал ей несколько книг о нем. Его собственная связь с Саи Бабой была настолько сильной, что позднее он переехал в Индию, получил индийское гражданство и стал «правой рукой» Саи Бабы.

Я уже говорил о давнем интересе моей матери к восточным религиям и философиям. Она принадлежала к последователям Пола Брайтона, английского писателя и философа, популяризатора индийской философии. Она также читала Шри Рамана Махариши, Шри Ауробиндо, Рабиндраната Тагора и других духовных учителей. В конце 1960-х годов я был ее проводником на трех сессиях с высокой дозой ЛСД, результатом которых стали очень глубокие духовные переживания. Они также возбудили в ней интерес к глубинам психологии. Приезжая в Эсален, она принимала участие в наших месячных семинарах, которые в качестве гостей посещали духовные учителя, ученые новой парадигмы и трансперсональные психологи.

Она получила большое удовольствие от теоретических лекций, читавшихся на семинаре, но особенно ее заинтересовали сессии по холотропному дыханию, которые были стандартной и очень важной частью программы. Когда я пригласил ее на семинар, который я проводил в Скандинавии и Швейцарии, у нее было несколько возможностей побывать на сессиях и в качестве сиделки, и лично. Я знаю, что ей понравилась эта работа, но тогда я и не подозревал, куда заведет ее этот интерес.

Когда мать вернулась в Прагу, мы постоянно переписывались, и, после смерти отца, ее письма стали очень печальными и пессимистичными. Она писала о неуклонно сужающемся круге ее друзей, что вполне естественно для человека, приближающегося к восьмидесятилетнему рубежу. Там были сообщения о болезнях и операциях родных и знакомых — ударах, сердечных приступах, раке, артритах и проблемах с позвоночником. Время от времени в письмах моей матери встречался некролог, сообщающий о смерти кого-то из соседей.

Но однажды тон писем резко изменился. Мать написала мне, что хочет провести сессию холотропного дыхания с несколькими друзьями и знакомыми, в том числе и с двумя моими бывшими пациентами. Воодушевленная своим первым опытом, она решила продолжать в том же духе. Новости о холотропном дыхании распространялись по всему миру, в том числе и с помощью рассказов и растущего круга клиентов моей матери, вскоре включившего в себя и юных психиатров и психологов, жаждущих испытать и изучить новую технику.

Упоминания старости, болезней и смерти исчезли из ее писем и сменились отчетами о тех переживаниях, которым она была свидетелем на сессиях холотропного дыхания. Она спрашивала меня о новых подборках музыки для сессий, поскольку очень скучно было постоянно проигрывать одни и те же куски. Она также консультировались со мной по поводу конкретных ситуаций, складывавшихся во время сессий холотропного дыхания. Однажды она с гордостью сообщила мне, что число участников ее группы (в основном достаточно молодых) достигло сорока человек. Было ясно, что способ ее существования в мире радикально изменился, словно произошло возрождение жизненных сил. Внезапно она получила сильное чувство смысла жизни, жизненные силы и невероятную жажду жизни.