Игорь Акимов - О мальчике, который умел летать, или путь к свободе

1) Что искали - и находили - у старцев (значит, своими силами не могли этого найти) Гоголь, Достоевский к Толстой?

2) Почему они неоднократно возвращались в Оптину пустынь и даже подолгу живали в ней?

Ответ на первый вопрос очевиден: гении словесности отправлялись в Оптину пустынь, чтобы преодолеть нравственный кризис. Но хотя этот кризис был личным - причина его была вне. Их души ощущали пока никем не видимые тучи, которые все плотней сгущались над Россией, стоящей уже у подножия голгофы, на которую ей предстояло взойти в ХХ веке. Гоголь первым услышал топот и ржание пока далеких апокалипсических коней. Тщетные попытки либо заглянуть вперед, за холм голгофы, либо найти другой, не крестный путь истощили его энергопотенциал. И только у старцев Оптиной он нашел утешение и силы. Ему стало хорошо. Лично ему. И он запомнил эти счастливые минуты просветления и последующие дни, полные спокойствия, уверенности и предчувствия возвращения способности к привычной плодотворной работе.

То же - Достоевский и Толстой.

Но зачем понадобилось возвращаться и жить там? Ведь тебе открыли твою истину, тебе подсказали способ действия, который приведет тебя к полноценной жизни...

Чем больше гений - тем больше освоенная им территория, тем чутче он ощущает этот мир, тем сильнее боль, которую он чувствует как свою. Гений так устроен, что куда б он ни спрятался - эта боль будет сфокусирована на нем; она прожжет любую суперкомфортную раковину, сколь угодно толстую монастырскую стену. Она везде достанет его! Вот почему советы старцев, увы, для Гоголя, Достоевского и Толстого имели локальное действие. Временное. Их было достаточно, чтобы восстановиться, но едва это происходило, как вселенская боль вновь фокусировалась на обновленной душе - и все начиналось сначала.

И тогда писатель понимал: нужно не себя лечить - нужно общество лечить. И снова отправлялся к старцам, чтобы получить способ действия уже не для себя - для народа, для родины.

Если следовать логике, если помнить о специфике задач, с которыми работали старцы, - можно утверждать, что писатель ехал навстречу разочарованию. Разочарованию в старцах. Ведь вопросы, с которыми он явился к ним в первый раз, сводились к врачеванию души - предмета естественного, мыслящей материи природы. А теперь он хотел врачевать общество - искусственное образование, построенное на договоре; проще говоря - на всеобщем компромиссе, смягчающем деформацию природы человека. Этот материал, как все неестественное, был чужд старцам. И дело тут не в компетенции. Просто экономические законы, за трактовкой которых теперь к ним явились, описывают жизнь не самой природы, а природы вторичной - природы человеческого общества. Истина, от которой брали старцы, не годилась для этих задач, потому что была совсем из иного материала. Ею нельзя было восстановить эту целостность.

Повторяем: если следовать логике, разочарование в старцах было неминуемо. Но его не случилось. Ни у кого. Ни разу.

Так что же там происходило?

Полагаем - сократовские беседы (маевтика).

Напомним, как работал Сократ. Он сразу знал истину и ставил собеседника в такие ситуации, чтобы тот осознавал свое заблуждение и двигался к истине самостоятельно. Истина была конечным продуктом; промежуточным - укрепившаяся культура мышления.

Это универсальный прием, и вряд ли старцы выдумывали нечто особенное. Ведь простота - один из краеугольных камней триады (простота, ясность, точность), которой мудрец неизменно следует.

Если при первой встрече старцы называли Истину в виде способа действия, который должен был излечить больную душу, то при повторной это было невозможно: ведь Истина - одна! И повтор ее так же скучен старцу, как и страждущему. Значит, мудрец должен применить такое действие, которое изменяется во времени - саморазвивается в сторону Истины, - следовательно, ему никогда не грозит опасность повториться.

Это действие - культура мышления.

Значит, не имея возможности помочь непосредственно Истиной, старцы предоставляли Гоголю, Достоевскому, Толстому свою культуру мышления, пользуясь которой те избавлялись от заблуждений.

Вывод: гений - это всего лишь промежуточное состояние человека на пути к вершине, на которой стоит мудрец.

Теперь можно и признаться, почему, вдруг прервав описание технологии творчества, мы рассказали вам о мудреце.

Человек не может долго идти во мраке тоннеля, если не видит свет в его конце. Огромные энергетические потери на ожидание - непомерная плата за эту дешевую интригу. К тому же у нас появилось опасение, что кое-кто может принять нас за новоявленных Данко. Мол, ведут - лишь бы вести, а куда - и сами не знают.