Эрнест Цветков - Досье на человека

– Неужели у вас здесь все так запутано, перепутано, что даже двух шагов не сделаешь без того, чтобы не заблудиться?

– Ой, милок, и не говори. Все относительно.

– Что относительно?

– Все.

– В каком смысле, бабуля?

– В переносном, голубчик, в переносном.

– Что значит, в переносном?

– А то и значит. Чтобы не творилось тут, наш брат все перенесет. Ему не впервой. И вынесет на плечах своих. Или его вынесут.

– Тогда проводили бы вы меня, бабуля.

– Конечно, милок, провожу я тебя до швейцара, а уж он тебя и выпроводит, а то я не могу дальше темноты податься.

– Спасибо.

– Ну давай, милок, иди за мной, я медленно полечу.

Выбравшись из этого странного здания, я первым делом решил подыскать себе место для ночлега. Неизвестно, сколько бы я времени потерял в бесплодных поисках, но по счастью мне чуть ли не на каждом шагу попадались указатели.

Я мысленно поблагодарил благожелательных горожан и не пошел по этой улице, и не свернул в конце ее налево. Но пошел я по другому переулку и вообще никуда не сворачивал. И тут тоже попадались мне подобные объявления. Через пару часов, растерянный и вымотавшийся, я наизусть знал, куда не надо идти и куда не следует сворачивать.

В конце концов, я догадался спросить у прохожего. Тот равнодушно посмотрел на часы и вяло произнес:

– Без десяти пять.

– Простите, но зачем мне время? – однако, я говорил уже в пустоту. А прохожий явно спешил, причем двигаясь в обратном направлении.

Больше прохожих не было. Я бессознательно посмотрел на часы. Без пятнадцати пять. К тому же у него еще и часы спешат. Расстроенный, я присел на скамеечку с витыми фигурными ножками, и дрема обволокла меня соблазнительно расслабляющей дымкой. Но тревожные мысли одолевали меня: надо искать, надо искать. Я некоторое время посидел в расслабленном состоянии. Потом открыл резко глаза, готовый броситься в битву со строптивым пространством. Но никуда бросаться не пришлось. Напротив меня стояла гостиница. Огромные часы у входа показывали без десяти пять. Скорее обрадованный, чем изумленный, а скорее изумленно обрадованный, бросился я к зданию. Встретил меня портье в гигантской фуражке и с бородой до пояса. Борода была седая, а фуражка синяя. Показал я ему свою визитную карточку. Вскинулись его мохнатые брови, почтительно взглянул он на меня, сразу подал ключ и сказал:

– Номер пятьдесят шестой, на второй этаж, уважаемый ездок.

Благодарно кивнув, взлетел я на второй этаж, не чувствуя ног под собой. И вот я у себя в номере, в окружении комфорта и уюта. Я принял душ, после чего уселся в кресло, сразу принявшее очертание моего тела. Неслышно, на цыпочках сон подкрался ко мне, и ласково сомкнул веки мои, и доброй рукой коснулся лба. И я уснул. (Прямо во сне).

Проснулся я (прямо во сне) в бодром и добром расположении духа и тела. Вчерашние злоключения показались мне далекими и незначительными. Умывшись, я собрался было поискать буфет или ресторан, но на столике увидел дымящийся завтрак и записку:

«Уважаемый ездок, приятного аппетита. О гиде не беспокойтесь. Будет вам гид».

Честно говоря, о гиде я и не думал. В планы мои, напротив, входило самостоятельное обследование местных достопримечательностей. Но раз уж здесь такой любезный народ, то и неудобно как-то отказываться. Позавтракав, я уселся в кресло с газетой в ожидании гида.

Через полчаса возник передо мною средних лет мужчина в строгом костюме, коренастый, с энергичным лицом, обрамленным аккуратной шкиперской бородкой. Он несколько секунд смотрел на меня изучающе, потом зычно произнес:

– Гид.

– Рад, – ответил я.

– Ближе к делу. Начнем разговор с главного, – покачиваясь на мысочках и в упор глядя на меня, сказал он, – без гида вам не обойтись, хоть это и не входило в ваши планы. Слишком много впечатлений. Впечатлений многовато. М-да. Многовато впечатлений.

– Заело что ли у него? – подумал я.

– Нет, не заело, – несколько обиженным тоном произнес он.

– Интересно, они здесь все мысли читают?

– Нет, не все – смягчившись, улыбнулся гид.

– Но это очень грустно, – сказал я.

– Что именно?

– То, что вы читаете их.

– В чем же грусть?

– Сковывается свобода мысли.

– Так расковывайте речь.

– Странные у вас умозаключения.

– Зато остроумные. А насчет мыслей не беспокойтесь. Думайте, что угодно. Никакого чтения тут нет. Простое умение наблюдать. Ну да ладно, – он посмотрел на часы, – пойдемте скорей, там уже Цурибубык проснулся.