Вильгельм Дильтей - Описательная психология

Таким образом, и в области теории познания можно будет избежать произвольного и случайного введения психологических воззрений лишь путем сознательного и научного подведения под нее основания в виде ясного понимания душевной связи. Освободиться от случайных влияний ошибочных психологических теорий в гносеологии можно будет лишь тогда, когда удастся предоставить в ее распоряжение значимые положения о связи душевной жизни. Конечно, было бы невозможно в виде основания предпослать теории познания законченную систему описательной психологии. Но, с другой стороны, теория познания без предпосылок есть иллюзия.

Отношение между психологией и теорией познания пока что можно было бы представить себе нижеследующим образом. Точно так же, как теория познания черпает общезначимые и достоверные положения из остальных научных дисциплин, она могла бы заимствовать из описательной и анализирующей психологии сумму положений, потребную ей и не подлежащую никаким сомнениям. Искусно сплетенная из себя самой логическая паутина, носящаяся без привязи в пустом пространстве – неужели она достовернее и прочнее теории познания, пользующейся общезначимыми и твердыми положениями, выведенными из проверенных уже воззрений отдельных отраслей науки? Можно ли указать какую-нибудь теорию познания, которая не делала бы молчаливо или открыто таких заимствований? Вопрос может заключаться только в том, действительно ли заимствуемые положения выдержали испытание в смысле общеобязательности и строжайшей очевидности, причем, конечно, понятие подобной проверки должно обрести смысл и оправдание своего применения опять-таки в основах теории познания, заключающихся, в конечном итоге, во внутреннем опыте. Только об этом одном могла бы пока идти речь и при допущении психологических положений. Вопрос сводится лишь к тому, могут ли подобного рода положения быть добыты без помощи психологии, базирующейся на гипотезах. Одно это обстоятельство уже приводит к проблеме такой психологии, в которой гипотезы играли бы иную роль, нежели в господствующей ныне объяснительной психологии.

Но отношение психологии к теории познания отлично от отношения к ней прочих наук, даже предпосылаемых ей Кантом: математики, математического естествознания и логики. Душевная связь составляет подпочвенный слой процесса познания, и поэтому процесс познания может изучаться лишь в этой душевной связи и определяться лишь по его состоянию. Но мы видели уже методическое преимущество психологии в том, что душевная связь дана ей непосредственно, живо, в виде переживаемой действительности. Переживание связи лежит в основе всякого постижения фактов духовного, исторического и общественного порядка, в более или менее выясненном, расчлененном и исследованном виде. История наук о духе основывается именно на такой переживаемой связи, и она постепенно доводит ее до более ясного сознания. Исходя отсюда и можно разрешить проблему отношения между теорией познания и психологией. Основание теории познания заключается в живом сознании и общезначимом описании этой душевной связи. Теория познания не нуждается в законченной, завершенной психологии, но тем не менее всякая завершенная психология есть лишь научное осуществление того, что составляет и подпочву теории познания. Теория познания есть психология в движении, и притом в движении, направленном к определенной цели. Основанием ее является самосознание, охватывающее всю наличность душевной жизни в неискалеченном виде: общезначимость, истинность, действительность осмысленно определяются лишь из этой наличности.

Подведем итоги. Все, чего можно было требовать от психологии и что составляет ядро ей свойственного метода, одинаково ведет нас в одном и том же направлении. От всех изложенных выше затруднений освободить нас может лишь развитие науки, которую я, в отличие от объяснительной и конструктивной психологии, предложил бы называть описательной и расчленяющей. Под описательной психологией я разумею изображение единообразно проявляющихся во всякой развитой человеческой душевной жизни составных частей и связей, объединяющихся в одну единую связь, которая не примышляется и не выводится, а переживается. Таким образом, этого рода психология представляет собою описание и анализ связи, которая дана нам изначально и всегда в виде самой жизни. Она изображает эту связь внутренней жизни в некоторого рода типическом человеке. Она пользуется всяким возможным вспомогательным средством для разрешения своей задачи. Но значение ее в шкале наук основывается именно на том, что всякая связь, к которой она обращается, может быть однозначно удостоверена внутренним восприятием, и каждая такая связь может быть показана как член объемлющей ее, в свою очередь, более широкой связи, которая не выводится путем умозаключения, а изначально дана.