Милтон Эриксон - Глубокий гипнотический транс - индукция и использование

Более конструктивные сведения обнаружены, главным образом, в общих учебниках по гипнозу, а не в записках об экспериментальных исследованиях, освещающих постгипнотическое поведение. Однако даже они были общими утверждениями или короткими, неясными и противоречивыми заявлениями, основанными на собственном опыте авторов или на экспериментальном материале неадекватного и зачастую неуместного характера, в котором заметна путаница между результатами внушенных постгипнотических действий с душевными процессами и образцами постгипнотического поведения, с помощью которых эти результаты были получены.

Тем не менее, вопреки их несоответствию, обнаруженные сведения показали, что часто постгипнотическое поведение признавалось как явление само по себе, и в нашей статье они будут цитироваться и вкратце будут описаны, но, прежде всего, мы будем обращать внимание на те пункты, которые мы предполагаем развивать в непосредственной связи с экспериментальными данными в этой статье.

Бернхайм при описании постгипнотических действий утверждает: «Я говорил, что сомнамбулисты, которые восприимчивы к внушениям на длительный период, все в высшей степени внушаемы, даже в состоянии бодрствования: они очень легко переходят из одного состояния сознательности в другое; я повторяю тот факт, что они являются спонтанными сомнамбулистами, без какой-либо подготовки». Но он не дает дальнейшего развития этому факту.

Сиди признает, что постгипнотическое поведение — это вещь, которая стоит в стороне от сомнительного поведения и отличается особыми характеристиками. Он заявляет, что «постгипнотическое поведение берет начало в глубинах вторичного «Я» как постоянная, устойчивая идея… При гипнозе внушение воспринимается вторичным, суббодрствующим внушением «Я», потом это внушение вторгается в поток пробуждающегося сознания…

Бремвел утверждает: «В обычных условиях мгновенный гипноз заканчивается, и все явления, которые его характеризовали, немедленно исчезают. В ответ на внушение, однако, у субъекта в состоянии бодрствования могут возникнуть одно или несколько таких явлений. Это проявляется двумя путями: 1) гипнотизер внушает, что одно или несколько явлений останутся у субъекта после бодрствования; 2) наиболее интересным классом постгипнотических явлений являются те явления, возникновение которых откладывается на какое-то время после завершения гипноза».

В той же самой главе Бремвел говорит: «По мнению многих специалистов, постгипнотические внушения, даже если они выполняются через некоторое время после пробуждения, не выполняются в нормальном состоянии; фактически здесь имеет место новый гипноз или новое состояние, во многом напоминающее его». Он добавляет: «По мнению Молля, условия, в которых выполняются постгипнотические действия, очень различны. Вкратце он их описывает следующим образом: 1) состояние, в котором новый гипноз, характеризуемый внушаемостью, возникает во время выполнения какого-то акта, с последующей потерей памяти и без спонтанного пробуждения; 2) состояние, в котором не раскрывается ни одного симптома нового гипноза, хотя действие и выполняется; 3) состояние со свежей, новой восприимчивостью к внушениям или без нее, с полной забывчивостью относительно действия их, с произвольным пробуждением; 4) состояние восприимчивости к внушению с последующей потерей памяти». Очевидно, Бремвел одобрительно относится к этому разумному, хотя и путанно выраженному признанию Молля о существовании постгипнотического состояния. Тем не менее он продолжит свой спор с неудачной экспозицией непосредственных результатов, полученных с помощью постгипнотических внушений при лечении физиологических нарушений. За исключением некоторых других таких же неудовлетворительных и разбросанных упоминаний и ссылок, он больше не делает никаких усилий развить свою точку зрения или же положения, которые он позаимствовал у Молля.

Шельдер и Каудерс предлагают следующие, в какой-то степени противоречивые положения, которые подчеркивают, что постгипнотические состояния имеют особый характер; но это трудно признать.

Некоторые авторы действительно допускают, что гипноз снова входит в силу во время выполнения постгипнотической команды, допущение, которое подтверждается до некоторой степени тем, что в ряде случаев лица, с которыми проводится эксперимент, действительно входили в подобное ему состояние при выполнении постгипнотического приказа. В других случаях лицо, выполняющее постгипнотический приказ, едва ли можно отличить от любого другого человека, выполняющего какой-то приказ, так что здесь еще рано говорить об обновлении гипнотического состояния.