Леонид Гримак - Психологическая подготовка парашютиста

Человеческая жизнь состоит из большого числа динамических стереотипов, постоянно возникающих, изменяющихся, разрушающихся. Эти процессы, писал И. П. Павлов, служат источником разнообразных эмоций: «…процессы установки стереотипа, довершение установки стереотипа, поддержки стереотипа и нарушений его и есть субъективно разнообразные положительные и отрицательные чувства» [4] Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных.??? стр. 391 .

Выработка любых спортивных навыков с физиологической точки зрения есть не что иное, как образование соответствующих динамических стереотипов. Спортивная деятельность парашютиста характерна тем, что имевшийся у него «наземный» стереотип дополняется выработкой своеобразного «воздушного». Нарушение старого и трудности установки нового стереотипа могут вызывать множество необычных и сильных эмоциональных переживаний.

Коренные изменения в высшую нервную деятельность человека вносит вторая сигнальная система. Если условными раздражителями первой системы служат непосредственные раздражения, воспринимаемые органами чувств, то для второй системы специфическими раздражителями являются слова и речь во всех ее формах. Вторая сигнальная система функционирует в неразрывной связи с первой и формируется на ее основе. Став звуковым или графическим символом реального раздражения, слово не только не утрачивает соответствующее физиологическое значение для организма, но нередко своим влиянием превосходит первосигнальные раздражения. «Среди раздражителей, вызывающих у человека эмоциональные реакции, наиболее важное значение принадлежит слову.

Оно может оказывать на человека во много раз более сильное влияние и привести к значительно более глубоким изменениям, чем какой-либо физический фактор. Слово неизбежно приводит к оживлению следов прежней корковой деятельности, сопровождавшейся той или иной эмоциональной реакцией», — пишет К. И. Платонов [5] Платонов К. И. Слово как физиологический и лечебный фактор. Медгиз, 1957, стр. 199. .

Слово как эмоциональный раздражитель приобретает чрезвычайное значение в жизни отдельного человека и человеческого общества в целом. Оно крайне разнообразит и усложняет мир внутренних переживаний. Это происходит потому, что речь не только заменяет реальные раздражители, но и создает совершенно новые абстрактные и обобщающие понятия. Наконец, слово позволяет именовать разнообразные эмоции, а значит тонко разграничивать, различать и осознавать их. Абстрактные и обобщающие свойства слова вносят важные особенности в механизм эмоционального воздействия. Такие понятия, как долг, родина, справедливость, героизм и т. д., оказывают эмоциональное влияние не путем возбуждения соответствующих подкорковых центров, а в результате сложных психических процессов анализа и синтеза, т. е. мышления. Используя эмоциональные возможности абстрактных и обобщающих понятий, необходимо учитывать, что их действенность зависит от разнообразных факторов, обусловливающих характер мышления конкретной личности: от идейно-политической направленности, образования, культурного уровня

Эмоциональные состояния ярко отражаются на внешнем облике человека. Мимика, жесты, осанка, особенности вегетативных реакций (цвет и состояние кожи и пр.) — все это носит на себе следы внутренних переживаний человека, их характера и силы. Вот почему очень часто мы безошибочно можем определить, в каком настроении находится человек, какими чувствами охвачен его внутренний мир.

Внешнее выражение эмоций играет очень большую роль во взаимоотношениях между людьми, помогает полнее видеть душевные движения, лучше познавать внутренний мир. Великие артисты, художники и писатели настолько знают этот своеобразный язык чувств, что поражают нас способностью необычайно тонко подмечать и передавать очень сложные внешние проявления человеческих эмоций.

Умение распознавать эмоциональные переживания по их внешним признакам важно в работе каждого педагога, а особенно педагога-парашютиста. На старте, при посадке в самолет облик начинающего парашютиста наглядно говорит о его чувствах, даже о степени подготовленности к прыжку. Поэтому следует более подробно рассмотреть вопрос о внешнем выражении эмоций.

Причину установления необычайно тесной взаимосвязи между эмоциями и мышечными движениями И. П. Павлов вскрыл в одной из своих лекций: «…Если же мы обратимся к нашим отдаленным прародителям, то мы увидим, что там все было основано на мускулах… Нельзя себе представить какого-нибудь зверя, лежащего и гневающегося часами, без всяких мышечных проявлений своего гнева. А наши предки ничем, собственно, не отличались от диких зверей, и точно так же каждое чувствование у них переходило в работу мышц. Когда гневается, например, лев, то это выливается у него в форму драки, испуг зайца сейчас же переходит в деятельность другого рода — бег и т. д. И у наших зоологических предков все выливалось также непосредственно в какую-либо деятельность скелетной мускулатуры: то они в страхе убегали от опасности, то в гневе сами набрасывались на врага, то защищали жизнь своего ребенка и т. д.» [6] Павлов И. П. Лекции по физиологии. Изд. АМН СССР, М., 1952, стр. 216.