Кристофер Лукас - Молчаливое горе - Жизнь в тени самоубийства (фрагменты из книги)

Мы живем в мире, где люди, пережившие суицид близкого человека, чувствуют себя изолированными и одинокими. Молчаливое горе углубляет эту изоляцию. Гнев и чувство вины усугубляют ее. Изоляция растет сама собой. Группы самопомощи являются одним из способов вырваться из нее и обеспечить наступление здорового процесса горя — вместе с другими людьми, которые также пережили все это. Группы самопомощи могут быть эффективными и важными. Хотелось бы только, чтобы они были более доступными.

Но ко времени написания этой книги в США существует всего 150 групп самопомощи в данной области. Среднее число членов в каждой из них — 35 человек. Среднемесячная их посещаемость — 18 человек. Это означает, что только около 4500 нуждающихся охвачено помощью и только 3000 из них посещают группы регулярно — из приблизительно 600000 человек, которые ежегодно попадают в число тех, кто пережил суицид своих близких. По-видимому, сделка молчания настолько сильна, что такие люди даже не разыскивают друг друга.

МАРТА: Думаю, что меня особенно расстраивало отсутствие помощи, доступной для людей, переживших самоубийство близкого человека. Я имею в виду тот факт, что мне приходится ехать на машине час пятнадцать минут в Нью-Джерси, потому что в Нъю-Йорке, метрополисе с восемью миллионами жителей. Я довольно упорный человек, и я звонила — если подсчитать, то в целом примерно пятьдесят раз — и ничего не могла добиться, до тех пор пока мне, наконец, не сказали о той группе, которую я сейчас посещаю. Это ужасно, потому что я знаю, что большинство людей не настолько упорны, как я. Если только они не получат нужные сведения при первом или втором своем звонке, то они так все и оставят. Есть много людей, нуждающихся в помощи и не получающих ее. Никто не знает, насколько плачевен результат.

Какими бы полезными ни были группы самопомощи, часто бывает, что люди — даже при отсутствии у них тяжелых проблем — нуждаются в таком уровне внимания и чуткости, который, возможно, не сможет обеспечить им эта группа. Они могут нуждаться в такой ясности, терпении и такте, которые способен проявить лишь подготовленный слушатель, опытный психотерапевт.

Тем не менее, люди подчас неохотно обращаются к психотерапевту. В то время, как многие посещают врачей общего профиля по поводу различных физических заболеваний в течение нескольких первых месяцев после случившегося суицида, мало кто идет к психотерапевту. Некоторые просто не понимают, что нуждаются в такой помощи или что им такая помощь может быть обеспечена. Другие не обращаются за ней — молчаливые в своем горе, они сохраняют это молчание и в отношении обращения за помощью.

Иные люди в этой ситуации выражают гнев (часто достаточно сильный) в адрес работников служб психического здоровья.

Иногда, как мы писали в главе 6, гнев на врачей может быть одним из вариантов поиска «козла отпущения». Иногда это порождение горького разочарования. В самом деле, специалисты в области психического здоровья, к которым они в прошлом обращались, их, казалось бы, подвели, и подвели ужасно. Они не удержали в живых их любимых людей.

Значит, отчасти, это гневное нежелание обращаться к психотерапевту обусловлено настоящим разочарованием. И за это разочарование несут какую-то долю ответственности профессионалы — они позволили себе пообещать больше, чем могли дать. Часто они брали на себя задачу «лечить» кого-то, кто неизлечим, или они недостаточно ясно выражали свои мысли, или не проявили должной скромности в отношении границ своих возможностей.

Но разочарование от прошлых неудач может привести к печальному непониманию. Люди часто думают, что раз профессионалы не спасли их сына или дочь, мать или отца, значит, они не могут теперь и для них ничего сделать. В этом они ошибаются, потому что ситуация здесь совершенно другая. Во-первых, в большинстве случаев психологическая проблема близкого очень отличается от проблемы человека, совершившего суицид. Во-вторых, вид психотерапии, требующийся в этом случае — разговорная психотерапия — другой.

Что касается психотерапии, полезно помнить, что разговор, происходящий в кабинете психотерапевта, больше похож на вариант обучения, чем на лечение в медицинском понимании. Это процесс обучения, направленный на прояснение переживаний, коррекцию искаженных концепций, облегчение тревог. Психотерапевт способствует эмоциональному росту так же, как учитель способствует интеллектуальному росту, например задавая хорошие вопросы, помогая пациенту работать над своими собственными ответами, выслушивая пациента, указывая важные связи, которые пациент, может быть, не заметил, помогая пациенту осознать его тенденцию к тому, чтобы уходить от собственных хороших ответов или их игнорировать.