Кристофер Лукас - Молчаливое горе - Жизнь в тени самоубийства (фрагменты из книги)

23-летний мужчина из Нью-Джерси вчера днем бросился вниз с обзорной площадки Эмпайр Стэйт Билдинг. Полицейский сказал, что этот человек, Дж.Ларкин, про- живавший в Маунт Холли, перелез через защитное ограждение на 88-м этаже вскоре после часа пополудни и умер тотчас при падении на тротуар Восточной 33-й улицы.

Поверхностная интерпретация этих различий привела бы к ошибочным впечатлениям. Сегодняшние газеты сообщают о самоубийствах гораздо менее подробно, чем сто лет назад; это, однако, не отражает реальную тенденцию роста уровня самоубийств; вместе с тем, современное освещение не имеет никакой видимой связи и с наблюдающимся одновременно возрастанием частоты самоубийств у взрослых. Однако у подростков дело обстоит иначе. Исследования показывают наличие «кластерного» эффекта — когда в средствах массовой информации появляются сообщения о покончивших с собой подростках, некоторые из молодых людей, по-видимому, воспринимают их как приглашение к совершению самоубийства. Это ставит перед средствами массовой информации не решенную до сих пор проблему, которая выходит за пределы темы данной книги: поддерживать ли нездоровое молчание, которым окружены суициды, или идти на риск спровоцировать увеличение подростковых самоубийств, описывая совершившиеся факты.

Для человека, пережившего потерю близкого, время продолжает идти. Похороны, панихида уже в прошлом. Члены семьи вернулись к своей работе. Прошел уже месяц, и родственники самоубийцы начинают надеяться, что теперь они наконец смогут продолжать дальше свои дела без эмоционального хаоса прошедших недель.

В целом эти ожидания нереальны. Последствия суицида не рассеиваются сами по себе. И вопрос «Почему?», первым встающий перед многими родственниками самоубийцы, может оставаться с ними дольше всего. Проблема, конечно, в том, что большинство из нас не имеют возможности обсудить его с тем единственным человеком, который имел точный ответ. Переживание самоубийства близкого человека часто сравнивалось со спором, в котором последнее слово осталось за умершим. У вас нет возможности сказать: «Прощай».

Одно явление этого периода вызывает у близких самоубийцы явное беспокойство и замешательство. На самом деле оно достаточно распространено, и его описывают близкие не только самоубийц, но и людей, умерших естественной смертью. Это ощущение того, что любимый вами человек все еще находится где-то рядом.

Анна-Мария — женщина «за тридцать», ее брат недавно покончил с собой. Ее жизнь и ранее была омрачена: мать болела шизофренией и постоянно находилась в психиатрической больнице, а отца она никогда не знала. Она говорила о том, как одиноко себя чувствует, как самоубийство разбило остававшееся еще семейное единство. Во время разговора она вдруг замолкает и думает о чем-то другом.

...Не знаю, со мной происходят странные вещи, вот например, несколько дней назад. Я зашла в банк и увидела маленькую птичку, летавшую вокруг канделябра. Я была действительно уверена, что это — мой брат, вернувшийся, чтобы сказать: «Держись, Анна-Мария, все будет хорошо». Я видела летающую птичку, и это был он, вернувшийся, чтобы поговорить со мной.

Этот разговор происходил на собрании группы самопомощи, где обсуждалось много различных переживаний. Женщина, сидевшая в углу и до этого момента почти все время молчавшая, наконец заговорила. Ее дочь покончила с собой пять лет назад, более давно, чем у кого-либо в группе.

...Я тоже видела птичек, иногда чувствовала, что кто-то тянет меня за одежду, и думала, что схожу с ума. Почти у всех, кого я знаю, бывали подобные переживания. Все они принимают желаемое за действительное. Блондинка, мелькнувшая в толпе, каким-то чудом должна была оказаться моей дочерью. Конечно, теперь я так больше не думаю.

Именно в этот период родственники человека, совершившего самоубийство, могут испытывать потребность в том, что называют поственцией, то есть в профессиональной помощи. Они могут начать задаваться вопросом, почему столь многие из окружающих их людей, видимо, не понимают их боли или проявляют жестокость в отношении к ней, почему поддержка, которая была бы оказана им в случае гибели их близких в автокатастрофе, отсутствует, если смерть была связана с самоубийством; почему они оказались настолько не подготовлены к этому кризису в своей жизни.