Ролло Мэй - ОТКРЫТИЕ БЫТИЯ

Но, учитывая время, в которое им довелось творить, Кьеркегору и Ницше не удалось избежать трагических последствий всей глубины своего самосознавания. И тот, и другой были одиноки, были в высшей степени нонконформистами, познавшими тревогу, отчаяние и изоляцию. Поэтому они могли рассуждать, основываясь непосредственно на тех психологических кризисах, которые им лично довелось пережить. 10 59

Ницше говорил о том, что мы все находимся в процессе борьбы. Он жил и работал во второй половине девятнадцатого века; это время, когда европейский человек разрушался психологически и духовно. Внешне этот период был образцом стабильности и буржуазного конформизма. Но для Ницше был очевиден процесс внутренней духовной стагнации человека (если в качестве примера обратиться к собственным словам ученого). Религиозная вера превратилась и чувство обиды, жизненные силы в сексуальное подавление, а повсеместное лицемерие считалось нормой.

В то время так же, как и в наши дни, для того чтобы быть хорошим философом, необходимо было разбираться и в области психологии: человек, утративший свое ядро, страдавший от психологической и духовной дезориентации, взывал о помощи.

Ницше блестяще соответствовал роли целителя для такого дезориентированного человека. Он часто называл себя "психологом". В своей работе "По ту сторону добра и зла" он призывал к тому, чтобы "опять признать психологию королевой наук, на службу которой поставлены другие науки. Психология опять стала дорогой, ведущей к главным проблемам".

В представлении Ницше о "сверхчеловеке" и "воле к власти" можно было увидеть его стремление снова открыть у своих современников некую силу духа, некую основу силы. Широко распространенное мнение о том, что Ницше был нигилистом, что он был врагом религии, врагом морали и многого другого, в корне неверно. Происходит оно из-за нежелания не только признавать значимость фигуры Ницше, но и видеть тот мир, который призывал его к действию и к которому он обращался.

Ницше считал, что можно проверять истинность чего-либо не только в лабораторных условиях, но и на своем опыте, всякая истина требует проверки: "Можно ли действовать согласно этой истине?"; он говорит, что "любая истина для меня – это проклятая истина". Отсюда и его знаменитое высказывание: "ошибка есть малодушие". Обличая религиозных лидеров за их враждебность по отношению к рациональной цельности, он обвиняет их в том, что их опыт "никогда не является основанием для осознания себя и приобретения знаний. Не был задан ни один из вопросов: "Что я на самом деле испытывал? Что происходило со мной и вокруг меня? Был ли мой разум достаточно чистым? Была ли направлена моя воля против всей неправды...?" Тем не менее, мы относимся к тем, кто жаждет разума, хочет со всей беспристрастностью и строгостью рассматривать свой опыт как научный эксперимент...! Мы сами хотим принимать участие в экспериментах и исполнять роль "подопытных кроликов!""

Ни Кьеркегор, ни Ницше не были заинтересованы в том, чтобы основать движение или новую систему; подобная мысль была бы для них оскорблением. Оба (используя определение Ницше) призывали: "Следуйте не за мной, а за собой!"

Оба понимали, что психологическое и эмоциональное разложение, которая, по их описанию, свойственна их культуре, – а тогда подобная точка зрения шла вразрез с общепринятыми взглядами, относилась к утрате человеком веры в достоинство, внутренне присущее ему, и в человеческие качества. И здесь они определили "диагноз", на который различные школы психотерапии мало обращали внимания вплоть до последних лет, когда утрата человеком веры в свое достоинство стала рассматриваться как один из реально существующих и серьезных аспектов современных проблем. Эта утрата, в свою очередь, была связана с развалом непреодолимой силы двух главных традиций, которые определяли базовые ценности в западном обществе – иудейско-христианской и гуманистической. Именно так звучит исходное допущение яркой аллегории Ницше "Бог мертв". Кьеркегор решительно выступал против приглушенных, бессодержательных и безжизненных течений в христианстве, хотя почти никто не обращал на это внимания; а когда творил Ницше, худшие формы теизма и эмоционально небезупречные религиозные практики стали частью этой болезни и должны были умереть. Иными словами, Кьеркегор говорит о времени, когда Бог умирает, а Ницше – когда Бог уже мертв. Оба полностью посвятили себя величию человека и пытались найти некие основы, чтобы можно было восстановить это достоинство и человеческие качества. Именно это значение Ницше вкладывал в свое понятие "человека власти", а Кьеркегор – в понятие "подлинного человека".