Эти люди, имевшие за плечами богатый опыт, были серьезно обеспокоены в своей работе следующим фактом. Ограничиваясь положениями Фрейда и Юнга и осуществляя лечение в соответствии с изученными техниками, они не могли придти к какому-либо четкому пониманию, почему тот или иной способ лечения был или не был эффективен, и что в действительности происходило в бытии человека. Обычно терапевты отгоняли от себя прочь подобные внутренние сомнения, они же отказались от этого и, удвоив свои усилия, сосредоточили внимание на совершенствовании своей концептуальной системы. Другая цель психотерапевтов, когда они испытывали тревогу или сомнения по поводу того, чем они занимались, состояла в овладении техникой. Возможно, наиболее удобным средством снижения тревоги было бы абстрагироваться от всех лишних вопросов, останавливаясь только на технических моментах. Но эти люди не поддались искушению. Людвиг Лефебр 2 21(Ludwig Lefebre) указывает на то, что они также не хотели принимать как постулаты непроверяемые концепты, такие как "либидо" или "цензура", или различные процессы, рассматриваемые вместе с "переносом" для объяснения происходящего. И особенно сильные сомнения они испытывали в отношении использования теории бессознательного своеобразного карт-бланша, благодаря которому можно было дать объяснение чему угодно. Они понимали, как полагал Штраус, что "зачастую на практике делается акцент на бессознательное пациента, а не на теорию, суть которой не очень понятна терапевту".
В принятии этими психиатрами и психологами решения сыграли роль вовсе не какие-то особенные техники терапии. Они осознали, в частности, то, что психоанализ действительно подходит для определенных случаев, и некоторые из них, истинные последователи фрейдистского движения, применяли его на практике. Но все они испытывали серьезные сомнения в отношении теории человека. И они полагали, что эти трудности и ограничения концепции человека являются серьезным препятствием не только для исследований, но, в конечном счете, для разработки и для эффективности терапевтических техник. Они стремились понять конкретные формы неврозов или психозов и, шире, кризисную ситуацию любого человека не как отход от концептуальных стандартов того или иного психиатра или психолога, который в данный момент наблюдает пациента, но как отклонение в структуре бытия определенного человека, разрушение условий, свойственных человеку.
"В экзистенциально-аналитической психотерапии исследуется и рассматривается весь жизненный путь пациента... но в ней не даются объяснения этого жизненного пути и его индивидуальных патологических особенностей, что характерно для доктрин любой школы психотерапии. Напротив, эта психотерапия понимает данный жизненный путь как преобразования всей структуры бытия в мире конкретного пациента". 3 22
Бинсвангер стремился через экзистенциальный анализ прояснить каждый конкретный случай и сопоставить его с другими методами психологического понимания, что наглядно показано в его исследовании случая Элен Уэст. 4 23Завершив в 1942 году свою работу по экзистенциальному анализу, Бинсвангер отправился в архивы санатория, директором которого он являлся, чтобы найти историю болезни этой молодой женщины, которая в итоге покончила с собой. Этот случай произошел в 1918 году, еще до появления шоковой терапии, когда психоанализ находился в стадии зарождения; понимание психических заболеваний того времени представляется нам сегодня незрелым. Бинсвангер приводит этот случай для сравнения тех методов с совершенно иным подходом экзистенциальной психотерапии как если бы Элен Уэст жила в настоящее время.
Элен Уэст была в детстве девочкой-сорванцом с рано проявившимися амбициями, о чем говорит ее любимая фраза: "Стать Цезарем или умереть". В юношеском возрасте стали проявляться душившие ее бесконечные дилеммы: в настроении наблюдались колебания от отчаяния до радости, от гнева до смирения; но заметнее всего это проявлялось в том, что сначала она переедала, а после морила себя голодом. Бинсвангер обращает внимание на однобокость в подходах двух психоаналитиков, у которых Элен Уэст наблюдалась (у одного в течение пяти месяцев, а у другого чуть поменьше). Они объясняли ее проблемы, оперируя исключительно понятиями инстинктов, влечений и другими аспектами то, что Бинсвангер называет Umwelt (об этом мы будем говорить в 9 главе). Бинсвангер выражал свое несогласие с принципом Фрейда, который понимал буквально о том, что "феномены, которые мы понимаем (наблюдаем), должны уступить место постулируемым (предполагаемым) тенденциям (целям)." 5 24
Читать дальше