Леонид Гримак: Общение с собой. Начала психологии активности

Пока мы молоды, сильны и здоровы, наше внимание большей частью занято окружающими событиями и объектами. Молодости свойственно интенсивное межличностное общение, а измерение ценности собственного «Я» производить исключительно посредством мнения окружающих, пусть даже ошибочного.

Будучи постоянно устремленными во внешний мир, мы зачастую не знаем, что делать с собой, когда остаемся в одиночестве, кстати, полезном и даже необходимом для нормальной жизнедеятельности состоянии, особенно в наш век избыточности внешних воздействий. Именно в рационально используемом одиночестве посредством мечтаний, грез, прожектов, да и с помощью обычных логических доводов происходит сознательное и бессознательное программирование организма для будущей деятельности, а также его предстоящего состояния и самочувствия. Но привычно избегая благотворного одиночества, мы нередко бездумно разделяем его с примитивной «продукцией» телевизора, оглушаем себя низкопробной музыкой, томим рассеянным бездельем. Но рано или поздно приходит время, когда складывающаяся ситуация: возраст, болезнь, житейские невзгоды, — вынуждают нас обратить внимание на самих себя, разобраться в собственных ощущениях, мыслях, переживаниях. И здесь мы нередко впадаем в другую крайность: теряем всякий интерес к окружающей действительности, полностью замыкаемся в скорлупе собственных проблем. Естественно, что слитком продолжительный и, если можно так выразиться, крайне интенсивный уход в себя также не облегчает ни собственного субъективного состояния, ни настроения окружающих, так как нарушается необходимый для здорового организма уровень самообладания.

Нервная система человека представляет совершеннейший саморегулирующийся механизм. Сущность же многообразных невротических нарушений состоит в том, что при более или менее правильном отражении окружающей действительности (в отличие от психически больных) в этих случаях нарушается тот высший уровень саморегуляции, который характеризуется как самоконтроль, самообладание, самоуправление. И часто это происходит потому, что человек не обладает элементарными знаниями и практическими навыками общения с собой.

Следовательно, полный уход в себя — также крайняя и неконструктивная позиция выведенного из психического равновесия человека. Ведь ощущение полноценной жизни и устойчивого здоровья исходит от сознания живых и непосредственных связен с окружающей действительностью. Подобные крайности исключаются или, во всяком случае, значительно сглаживаются под воздействием процессов автокоммуникации. Именно этот процесс позволяет достаточно эффективно производить своевременную коррекцию и настройку психики и всего организма на решение актуальных жизненных проблем, устранять состояния неуверенности, тревоги, депрессии, а в необходимых случаях и решать сложнейшие задачи на уровне аутопсихотерапии.

Задача этом книги и состоит в том, чтобы на основе конкретно-научных и исторических данных исследовать те социально-психологические условия, которые формировали явления аутокоммуникации как новую и биологически целесообразную функцию человека. Специально рассматриваются и те наиболее часто встречающиеся состояния, которые могут быть скорректированы собственными усилиями посредством общения с самим собой. И конечно же, подробно излагаются методы коррекции пограничных и трудных состояний, и эти методы следует характеризовать как своеобразный арсенал аутопсихотерапии. В определенном смысле эта книга является продолжением изданной ранее (Резервы человеческой психики. М., 1987, 1989), так как она развивает проблему психологии активности как специфической, находящейся в стадии становления отрасли психологической науки. В предыдущей книге давалось развернутое описание основных психических явлений, ответственных за формирование сознательной жизнедеятельности человека. Это обстоятельство нашло свое отражение в подзаголовке книги — «Введение в психологию активности».

Новая книга имеет подзаголовок — «Начала психологии активности». Этим хотелось подчеркнуть, что в данном случае делается существенный поворот от анализа теоретических проблем психологии активности к чисто практическим ее аспектам, нашедшим свое первичное выражение и реализацию в феномене общения человека с самим собой.

Внимание на эту проблему, конечно же, было обращено не вчера. Интерес к ней возникал в связи с исследованием различных сопредельных с ней вопросов: управления трудными состояниями, профилактики стресса, лечения неврозов и т. п. Систематическое изучение особенностей общения с собой в его различных формах успешно осуществлялось спортивными психологами уже более тридцати лет тому назад. Было установлено, что в трудных спортивных ситуациях (при овладении техникой физических упражнений, при решении сложных тактических задач) спортсмены общаются с собой, то есть «говорят про себя, пользуются внутренней речью». Причем самой распространенной формой внутренней речи у спортсменов являются самоприказы, которые проявляются всякий раз при наличии трудностей, независимо от того, каков их источник и характер. Накопленные научные данные с несомненностью свидетельствуют, что функция общения с собой характерна для человека и выполняет важнейшую регулятивную роль. Можно полагать, что ослабление этой функции приводит к тем или иным нарушениям жизнедеятельности. Современные люди, констатирует известный немецкий социолог-гигиенист Карл Гехт, боятся оставаться наедине с собой. И боятся этого потому, что, когда они остаются одни, им не с кем поговорить о своих проблемах. Они больше не разговаривают сами с собой о себе самих. Внутренний диалог является важнейшей предпосылкой и для разговора, для общения с другими. Теряя его, человек теряет и основное побуждение к межличностному общению. Такие люди молча отдаляются друг от друга и остаются в одиночестве [1] См.: Гехт К. Психогигиена М., 1974. С. ЯЗ. . Кроме того, у этих людей ослабляется деятельность психологических механизмов, стимулирующих активность для преодоления внешних и внутренних трудностей на пути к осуществлению поставленных целей.