Байрон Люис - NLP магия нейролингвистического программирования без тайн

Аналоговый компьютер работает на программе, посредством которой он вводит информацию и получает результаты. Это позволяет ему работать с динамически меняющимися величинами, такими -82- как интенсивность, масса, частота и др. Начиная с уровня логарифмической линейки и достигая уровня сложной системы наведения ракеты, ключом для работы аналогового компьютера являются его манипуляции аналогами данных. Эти аналоги основаны на сходстве между данными и их репрезентациями.

В "человеческом компьютере" обе системы работают совместно. Различия, однако, тоже очень важны. Ключом к логическому выражению (языку) является произвольное присвоение предметам или процессам слов-символов. Не существует жесткой связи между названием и тем, что называют. Наоборот, аналог, по определению, означает что-то, подобное чему-то другому. Поэтому мы можем ожидать, что аналоговый "язык" или общение будут тесно связаны с тем, о чем идет речь.

Например, если мы слышим слово "кушать" на незнакомом языке, мы скорее всего не поймем его. Это просто произвольно назначенный (логический) символ для обычного поведения. Если, однако, человек изображает поведение (процесс еды), т. е. иными словами, использует аналоговое общение, скорее всего мы поймем значение этого слова. Но наряду с тем, что в ряде случаев аналоговое обиженно более универсально (и более "примитивно" (1)), оно также и ограничено несложными, но очень важными способами. Так как аналоговое общение может только изображать вещь или действие, оно не может изобразить мысль или идею и поэтому не может изобразить отрицание. Только более абстрактная и универсальная логическая репрезентативная система может выражать отрицание. Эта система может передавать также время и число манипуляций, чего аналоговые системы не могут делать.

Другим ограничением является двусмысленность. Улыбка (аналог) может появляться из-за опыта удовольствие или из-за болевого опыта ("Широко улыбнись и тогда вынесешь это"). Пожатие плечами может означать "Я сдаюсь", "Мне все равно" или "Я не знаю". Так же как и у аналогового компьютера всегда присутствует ошибка (или ошибки) в переводе, -83- а в аналоговых системах человека нет определителей, чтобы различить, какое сообщение предполагается (2).

Только понимая значимость механизмов, участвующих в процессе закрепления ярлыков за нашими разными видами опыта, мы можем стать более устойчивыми к тому влиянию, которое оказывают эти ярлыки на наше восприятие. Нет ничего необычного в том, что о поведении судят по внешним проявлениям, приклеивая название или ярлыки к нему и более или менее "овеществляя" его. Но это ограничивает наше восприятие. Доктор Палаззоли говорит об этой проблеме в книге "Парадокс и Контрпарадокс". Она вместе с группой исследователей обнаружила, работая с семьями шизофреников, что внешнее проявление не обязательно является действенным доказательством значения поведения. Она пишет; "Например, если пациент кажется подавленным, то делаем вывод, что он подавлен, и мы идем дальше, чтобы понять, почему он подавлен, приглашая и поощряя его рассказать нам о его грусти".

Лингвистическое декондиционирование

Усвоив, что их понимание является еще одним шагом вперед, доктор Палаззоли и ее коллеги начали исследовать поведение клиента не только в пределах семьи, но также и в клинике. Посредством процесса, который они назвали "лингвистическое декондиционирование", они начали изменять свои представления о поведении клиента, меняя категорическое: "Он подавлен", на "Он, кажется, подавлен".

С этой выигрышной точки гораздо проще наблюдать воздействие поведения, чем копаться в причинах поведения. Может быть, более полезно определить значение поведения или общения по его воздействию на окружение индивида. Это особенно важно, когда мы имеем дело с некоторыми формами аналогового общения. -84

МЕТА-МОДЕЛЬ: ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

В 1975 году Ричард Бандлер и Джон Гриндер опубликовали книгу, которая в общих чертах обозначила их мета-модель (3), ставшую теперь популярной. Это лингвистический (логический) инструмент, который оказался весьма полезным в психотерапии и в процессах коммуникации. Он основывается на наблюдении, что поведение человека, особенно лингвистическое поведение, подчиняется определенным правилам. Процессы обобщения, стирания и искажения, используемые при создании наших моделей реальности, используются при создании нашей лингвистической репрезентации опыта.