Альберт Бандура - Теория социального научения

Концептуальную адекватность импульсно-энергетических теорий можно обсуждать бесконечно долго, однако невозможно проигнорировать их эмпирические ограничения. Подобные теории предоставляют готовые объяснения прошедших событий, но они оказываются несостоятельными в прогнозировании событий грядущих (Mischel, 1968; Peterson, 1968). В большинстве случаев любая такая теория может объяснить лишь свершившиеся факты. При этом уровень объяснений оценивается той точностью, с которой психологическая теория определяет условия, управляющие психологическими явлениями и механизмами, посредством которых осуществляется детерминантное воздействие. Обсуждаемые здесь подходы не показали удовлетворительных результатов при проверке их способности предоставлять объяснения требуемого уровня.

О ценности теории, в конце концов, можно судить и по возможностям разработанных в ней процедур, направленных на осуществление психологических изменений. В других науках о новых теориях судят по тому, каков их потенциальный вклад в техническое развитие. Предположим, к примеру, что в области воздухоплавания в ходе исследований в аэродинамической трубе ученые открыли новые принципы движения. Однако, если при практическом внедрении этих принципов они так и не смогут спроектировать аппарат, способный летать, то ценность их теоретических выкладок представляется нам весьма сомнительной. Те же рассуждения можно привести и относительно медицинских теоретических разработок, когда они оказываются не в состоянии привести к успешному лечению заболеваний. При психологическом подходе, в котором центральное место отводится воздействиям внутренних импульсов, достижение просветления или самоосознания признаются весьма существенными событиями для выработки устойчивых изменений в поведении. Помечая импульсы, которые проявляются самыми разнообразными способами, глубинные детерминанты поведения постепенно доводятся до уровня сознания. После того, как импульсы становятся осознанными, они, по-видимому, либо перестают функционировать как стимуляторы, либо становятся более доступными контролю со стороны сознания.

Однако при проведении экспериментов, в которых оцениваются фактические изменения в поведении, исследователи постоянно сталкиваются с трудностями при попытках показать, что поведение человека, прошедшего психодинамически-ориентированное лечение, изменяется более, чем поведение людей из контрольной группы, которые никаким процедурам не подвергались (Bandura, 1969; Rachman, 1971). Складывается впечатление, что проникновение в глубинные мотивы личности определяется в большей степени мерой убеждения, нежели процессом самопознания. Как однажды заметил Мармор (1962), каждый психодинамический подход имеет свой собственный набор любимых внутренних причин и свою собственную лучшую марку инсайта. Гипотетические детерминанты можно с легкостью установить в ходе не требующих подтверждения интервью, предлагая удобные для внушения интерпретации и специально отобранные наблюдения, вполне согласующиеся с убеждениями самих психотерапевтов. Именно таким образом сторонники различных теоретических ориентации раз за разом открывают работающие на них детерминанты — и, естественно, крайне редко встречают свидетельства в пользу детерминант, провозглашаемых представителями конкурирующих школ. На самом деле, если вам потребуется сделать прогноз, какие типы инсайтов и какие неосознаваемые побуждения могут выявиться у индивидуума в ходе психоанализа, то гораздо полезнее будет выяснить не фактическое психологическое состояние клиента, а систему концептуальных убеждений самого психотерапевта.

Разговоры о том, что под вывеской самопознания скрывается лишь смена убеждений, в равной степени уместны и по отношению к бихевиоральным подходам, если они в основном учат людей лишь интерпретировать свои поступки в бихевиоральных терминах, но оказываются не в состоянии изменить того поведения, по поводу которого клиент и обращается за помощью. По той же самой причине психологические методы лучше всего оценивать на основании того, какова их эффективность в изменении фактического психологического функционирования.

В итоге становится очевидным, что для того, чтобы достигнуть какого-то прогресса в понимании человеческого поведения, необходимо предъявлять более строгие требования для оценки адекватности выбранной системы объяснения. Теория должна продемонстрировать свою способность к прогнозированию. Она должна с точностью идентифицировать детерминанты человеческого поведения, а также сторонние механизмы вмешательства, ответственные за происходящие изменения.