Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Определение местоположения источника звука обычно относят к характеристикам слухового ощущения. Но повторю ранее сказанное: если один и тот же по физическим параметрам звук длительностью в 1 мс приходит в левое ухо на одну тысячную секунды раньше его появления в правом ухе, мы определяем, что слышим только один звук, который как бы идёт с левой стороны. Нужно различие в три-пять миллисекунд, чтобы услышать два звука. [292] Pöppel E. Grenzen des Bewuβtsein. Wie kommen wir zur Zeit und wie entsteht Wirklichkeit? Frankfurt a. M., Leipzig, 2000, s.20-23. На каком основании мы можем решить, что различия в тысячные доли секунды , позволяющие нам определять местоположение источника звука, мы ощущаем, а не, скажем, мыслим («бессознательно умозаключаем», как говаривал Г. Гельмгольц)? Вообще время – это отдельное свойство бытия предметов и личности? Мы его ощущаем, воспринимаем или вычисляем? Переживание одновременности, длительности, временной последовательности, длящегося настоящего, равно как чувство приближения времени наступающего события – это всё ощущения или что-то иное? С помощью какого критерия это можно решить? Надеюсь, сказанного достаточно, чтобы признать: нельзя однозначно определить, отражает ли данный процесс не­кое отдельное свойство или нет.

И кто скажет, почему, например, простота объекта, или симметричность, или его осмысленность не являются отдельным свойством? Например, для того, чтобы понять произнесенное слово, его надо услышать. Но услышанное слово – это уже восприятие данного слова. Допустим. А восприятие отдельной фонемы в этом слове – это ощущение или восприятие? Осознание того, что предъявленное слово связано с речью, а не просто какой-то случайный звук – это ощущение? В общем, не представляю, как можно в принципе решить, что мы имеем дело именно с ощущением, а не чем-либо иным.

Утверждение о первичности ощущений вводит, вроде бы, в принятую классификацию элемент иерархии. Но этим лишь еще более все запутывает. Для последователей такого взгляда не важно, что ещё А.А. Ухтомский уверял: простые ощущения, о которых стали говорить только после Д. Юма, «есть, в сущности, абстракция, более или менее полезная аналитическая фикция, тогда как реальный и живой опыт имеет дело всегда с интегральными образами ». [293] Ухтомский А.А. Собр. соч., 1 , Л., 1950, с.194. А У. Джеймс писал: «Ни у кого не может быть элементарных ощущений самих по себе. С самого рождения наше сознание битком набито множеством разнообразных объектов и связей, а то, что мы называем простыми ощущениями, есть результат разборчивости внимания, которая часто достигает высочайшего уровня». [294] Цит. по: Шульц Д., Шульц С. История современной психологии. СП б., 1998. С.179. И не важно, что гештальтисты, школа Д.Н. Узнадзе и многие другие исследователи экспериментально опровергали первичность ощущения в чувственном опыте человека. Пусть А.Ш. Тхостов провел блестящий анализ, доказывающий, что «порождение отдельного конкретного соматического ощущения не выводимо из наличной ситуации» и что “телесные” ощущения человека во многом зависят от его сложившихся мифологических представлений. [295] Тхостов А.Ш. Психология телесности. М., 2002, с.101 и др. Ну, и что? Раз ощущение первично, – значит, оно действительно первично.

Даже несмотря на то, что в онтогенезе ребёнок ещё не умеет выделять некоторые простейшие отдельные свойства, а уже выделяет предметы. К. Коффка подчёркивал: младенец на втором месяце жизни ещё не воспринимает синий цвет, но ему уже знакомо лицо матери [296] См. Коффка К. Основы психического развития. // Гештальт-психология. М., 1998, с.466. (хотя лицо непрерывно меняется в зависимости от освещения, используемой косметики, движений как матери, так и самого ребёнка и пр.). Более поздние и более строгие исследования говорят о том, что уже пятидневныемладенцы зрительно отличают лицо матери от лица похожей на неё незнакомки, а голос матери опознаётся сразу с момента рождения. [297] Баттерворт Дж., Харрис М. Принципы психологии развития. М., 2000, с.101-102. Трёхмесячные дети способны каким-то образом различать пол одетых в белые халаты незнакомцев, о чём свидетельствуют различие их голосовых реакций на мужчин и женщин. [298] Зелазо Ф. Различительные голосовые реакции детей трехмесячного возраста на пол незнакомых лиц. // XIX Межд. психол. конгресс. Материалы. М.,1970, с.177.

Приверженцам обсуждаемой позиции столь же не важно, что более сложные восприятия осуществляются обычно лучше и легче, чем выделяются простые ощущения. Так, Н.А. Бернштейн отмечал, что наши представления о работе слухового аппарата таковы, что определение абсолютной высоты звука – более простая операция, чем определение соотношения высот. Однако людей с развитым относительным слухом гораздо больше, чем с абсолютным. Более того, пишет Бернштейн, известны случаи, когда люди, напрочь лишенные даже относительного слуха, т.е. вообще, вроде бы, не способные отличить высокий звук от низкого, обладают гораздо более сложным речевым слухом: прекрасно воспроизводят все оттенки речи и даже недурно подражают провинциальным говорам, рассказывая анекдоты. [299] Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966, с.76.