Виктор Аллахвердов: Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Начнём рассуждать (и да простит меня читатель за однообразное движение по кругу!): уже для того, чтобы нечто осознать, надо вначале уметь осознавать. Беда, однако, в том, что само это умение не может осознаваться, и никакие осознаваемые процессы не могут его породить. Иначе следует признать, что осознание возможно ещё до того, как оно возникло. Чтобы почувствовать весь ужас этого вывода, приведу аналогичные пируэты: для того, чтобы нечто знать, надо уметь знать до того, как мы узнаем, каким образом мы это умеем. А для того, чтобы помнить, что мы нечто забыли, надо помнить о том, о чём мы забыли. И т.д. В том и проблема: зачем забывать и помнить об этом? Зачем осознавать, если мы умеем знать без всякого осознания?

Мы не умеем осознавать процесс создания осознаваемого; то, что мы осознаем (мысли, чувства и пр.), всегда присутствует в нашем сознании в уже готовом виде. Человек способен дать себе отчет лишь в том, что именно он осознает, но не может объяснить переход от одних своих мыслей к другим. Вот как писал об этом О. де Бальзак в «Драме на берегу моря»: «Почему обуревают меня думы? Почему вдруг находит тоска? Кто знает? Мысли западают вам в сердце или голову, не спрашивая вас». А вот размышляет о своём творчестве В. Моцарт: «Мысли приходят ко мне часто наплывом. Откуда и как, этого я не знаю и не могу ничего сделать, чтобы узнать. Те из них, которые мне нравятся, я удерживаю в памяти и тихонько напеваю про себя». [12] Цит. по: Лебедев В.И. Раздвоение личности и бессознательное. М., 2002, с.90. И. Бродский сходное переживание выразил в своей Нобелевской лекции так: «Поэт есть средство существования языка... Начиная стихотворение, поэт, как правило, не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлен тем, что получилось, ибо часто оказывается лучше, чем он предполагал». [13] Бродский И. Поклониться тени. СПб., 2002, с.312.

Психологи, опираясь на экспериментальные данные, сказали об этом лишь чуть более наукообразно: мысли управляются неосознаваемой детерминирующей тенденцией . Как удачно высказался А. Бине, «мышление – это бессознательная деятельность ума». [14] Цит. по: Жан Пиаже: теория, эксперименты, дискуссии. М., 2001, с.253. Неосознаваемая детерминация мышления логически неизбежна, коли заведомо работа механизма, приводящего к осознанию, нами не может быть осознана. Никто не способен почувствовать, как по его нервным путям идут импульсы или как они обрабатывается в коре головного мозга. Осознается только течение собственных мыслей, а не причины, которые этими мыслями управляют. Вы, дорогой читатель, наверное, сейчас понимаете, что читаете книгу определенного формата, видите те или иные буквы. Если потребуется, то способны ответить и на вопрос, в каком месте Земного шара вы читаете эту книгу. Но на самом деле вы не видите книгу. То, что вы видите, – это ворох кусочков информации (по выражению Г. Бейтсона [15] Бейтсон Г. Экология разума. М., 2000, с.444. ), которые вы синтезируете в зрительный образ. Но процесс этого синтеза вы не видите! Человек всегда осознает некое содержание (связанное с внешним миром или самим собой), но не сам процесс осознания этого содержания. Э. Аронсон с соавторами описывают целую серию остроумных экспериментов, непосредственно доказывающих, что «мы хорошо осознаем конечный результат мыслительного процесса, но не в состоянии понять путь, который привел к этому результату» [16] Аронсон Э. , Уилсон Т., Эйкерт Р. Социальная психология. СПб. ,- М., 2002, с.156. .

Особенно остро неосознаваемость причин (неосознаваемая детерминация) заметна в случае появления в сознании совершенно новых идей, которых ранее в сознании не было и быть не могло, – например, в результате творческого акта. Субъективно приход новой идеи переживается самим творцом как нечто, от него самого не зависящее. Ведь он не знает, откуда эта идея появилась – её же только что в сознании не было. Великий поэт и мудрый человек Ф. Шиллер эффектно назвал возникающее состояние "неожиданностью души". Ученые описывают свое состояние в процессе научного открытия словами: "с глаз внезапно упала пелена", "неожиданная мысль, словно молния, пронзила воображение" и т. д. Творец идеи обычно чувствует свою личную отстранённость от процесса придумывания именно этой идеи. Не удивительно, что верующий Р. Декарт, когда ему в голову пришла идея аналитической геометрии, упал на колени и стал благодарить Бога за ниспосланное ему озарение. А композитор Й. Гайдн, когда у него возникла мелодия, символизирующая рождение света в "Сотворении мира", воскликнул, ослеплённый блеском этой для него невесть откуда взявшейся мелодии: "Это не от меня, это свыше!". Менее верующие связывают подобное переживание с таинственным словом "интуиция", которое, впрочем, никак не разъясняется по существу, а потому ничего и не объясняет.