Геннадий Гончаров - Гипноз и самогипноз. 100 секретов вашего успеха

Второй тип гипноза - каталепсия. При ней тело человека по мере углубления гипнотического сна становится все более и более крепким, а мышцы его становятся напряженными.

Если поднять руку испытуемого в малом гипнозе каталептического типа вверх, то рука словно застынет в воздухе. Если отнять от нее руку гипнотизера, то она и останется в таком положении.

В среднем гипнозе появляется так называемая «восковидная гибкость». Тело человека может застыть в самой невероятной позе, которую придаст ему гипнотизер.

В глубоком гипнозе мускулатура напрягается настолько, что человека можно уложить затылком на спинку одного стула, а ногами на спинку другого и его тело при этом не прогнется под своей тяжестью. Образуется так называемый «каталептический мост». Тело становится таким прочным, что в прошлом выступавшие перед публикой гипнотизеры взгромождались на него или укладывали на испытуемого большие тяжести. При этом «мост» совершенно не прогибался. А после пробуждения человек ничего не помнил и ни на какие неприятные ощущения не жаловался.

Третий тип гипноза - сомнамбулизм. Этот тип характерен интересными явлениями автоматизма.

Если, например, гипнотизер начнет своей рукой вращать руки испытуемого одну вокруг другой, то это будет продолжаться и после того, как он отнимет свою руку.

В среднем гипнозе сомнамбулического типа загипнотизированный может спать сидя или стоя, спать с открытыми глазами, отвечать на вопросы, не просыпаясь. Он может выполнять сложные движения.

В глубоком гипнозе загипнотизированный напоминает лунатика. Движения его гибки и плавны, при этом он не производит впечатления спящего.

Сомнамбулизм третьей стадии - наиболее глубокая степень гипнотического состояния. Загипнотизированный не воспринимает никаких внешних раздражении. Контакт с внешним миром он осуществляет только через гипнотизера. Психика его как бы раздваивается: одна ее часть глубоко спит, а другая бодрствует, находясь под контролем и воздействием гипнотизера.

Гипнотизер может, например, приказать ему крепко спать и испытуемый уснет. Он не проснется даже тогда, когда рядом произойдет взрыв. По команде он проснется, станет ходить по комнате, играть, петь, смеяться... Его зрение и слух обострены, но он видит и слышит только то, что соответствует приказам гипнотизера. Ему можно внушить, например, что он ловит рыбу. Тогда загипнотизированный сядет на полу с воображаемой удочкой и будет вытаскивать воображаемую рыбу из воображаемого пруда.

У гипнотика - сомнамбулы суггестией можно изменять реакции - вызвать несуществующую боль или, наоборот, подавить ее, сладкое сделать кислым, соленое - сладким, холодное - горячим, теплое - ледяным и т. д. Его можно заставить «скакать на лошади», «грести», «загорать на солнце», «отмахиваться от пчел», «играть на скрипке» и другое.

Но если для наблюдателей все происходящее с сомнамбулой чудеса да и только, то для нее самой это состояние весьма прозаично. Она, собственно, почти ничего и не узнает из того, что происходило о ней во время гипноза. Выведенная из гипнотического состояния, она протирает глаза, позевывает и говорит, что здорово спала. Кажется, видела какие-то сны... Но воспоминания о них отрывочны, смутны. Самочувствие после гипноза обычное, иногда даже лучше, чем раньше, и лишь изредка бывает небольшая тяжесть в голове.

- Значит, сомнамбула ничего не помнит?

- Нет, сомнамбула помнит все до мельчайших деталей. Но вспомнить может лишь по внушению того же гипнотизера. В гипнотическом сне следы памяти продолжают откладываться и фиксируются, а вот доступ к ним закрывается.

Сомнамбулу можно заставить забыть даже свое имя и родной язык. Но новая суггестия легко все восстанавливает.

Внушением в сомнамбулическом состоянии можно вскрыть такие следы памяти, о существовании которых не подозревал ни гипнотизер, ни сам испытуемый. Его можно отбросить по возрасту на десять, двадцать и более лет или вернуть в детство.

Правда, истинное оживление эха далекого прошлого смешивается здесь с долей непроизвольного актерства. Можно привести такой пример. Двадцатипятилетней женщине внушают, что она столетняя старуха. И вот она сгибается пополам, семенит ножками, кряхтит, тяжело дышит. Что, она была столетней старухой? Разумеется, нет. Это пробуждение тех следов памяти, которые свидетельствуют в представлении женщины об облике старух.

Самоощущение старости в этом состоянии, конечно, есть. Но в бодрствующем состоянии женщина так столетнюю старуху не представит. Это лишь под силу талантливой актрисе.