Дмитрий Соколов: Магическая медицина

Конечно, я сам добавил жару во внутреннюю драму Рыженькой, раздразнил, спровоцировал. С годами я учусь избегать подобных людей. Складывается такая картинка: сидит она в своей внутренней тюрьме, а тут мимо иду я и пускаю солнечный зайчик в зарешеченное окошко. На определенном уровне, ей становится только хуже — она же знает, опять-таки, на каком-то простом глубоком уровне, что сама может ходить по улице и пускать зайчиков; и как она реагирует на соблазн? — привычным способом: вонзает шипы в плоть. Ну, и если может вонзить что-нибудь в плоть мою, то тоже вполне с удовольствием это делает. Ну что ж, я это понимаю. (Весть, переданная через друзей, о том, что она повторяла свой кровавый ритуал — якобы тот, которому научил ее я — вполне можно рассматривать как такой шип. «Смотри, что я из-за тебя наделала». Такой как бы ответный солнечный зайчик.)

Что ж им, тогда, и зайчиков никаких никогда не пускать?

А по настроению. И соблюдая технику безопасности.

Звучит солидно: «ПРАВИЛА ТЕХНИКИ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ ПУСКАНИИ СОЛНЕЧНЫХ ЗАЙЧИКОВ ВО ВНУТРЕННИЕ ТЮРЬМЫ».

Эзотерические мальчики были во все времена; сейчас их, кажется, даже больше, чем обычно. Кастанедовцев, скажем, можно было бы грузить штабелями и отправлять на целину; я бы сам с удовольствием поработал на погрузке. Они же как бабочки: их много, такие все симпатичные и воздушные, но толку никакого.

Рома — довольно миловидный мальчик, похожий на медвежонка. Такой плотный, головастенький. С пушком на румяных щеках. Он появился в те далекие времена, когда я начал увлекаться грибами и раздавал их направо и налево. Первые его письма я не помню, но они явно произвели на меня хорошее впечатление. Помню из них одну фразу, выделенную жирным шрифтом: «В теории я бог, а на практике — жопа!» Так вот мы и встретились, и в первую нашу встречу он увлеченно рассказывал мне про осознанные сновидения. Он их видел пачками, занимался в них сталкингом или еще какой-то херней, все это было страшно интересно, и хотелось парню помочь. Так я решил дать ему грибы.

(Да, помню-помню, как я сам пытался научиться этим самым осознанным сновидениям. Кульминацией моих занятий была покупка в Штатах специальной машинки, которая одевалась на глаза и должна была будить меня во сне вспышками красного света и мягкой жужжалкой. Я спал тогда у своих родителей в гостиной, и рано утром мимо меня проходили папа — на работу, и бабушка — на кухню. Ранним утром как раз происходит фаза ярких снов, при которых быстро бегают под зрачками глаза, на что машинка и реагирует. И оба они, и папа, и бабушка, регистрировали по утрам примерную работу машинки, которая изо всех сил мигала и жужжала у меня на голове, а я меж тем продолжал сладко дрыхнуть. Надо отдать должное терпимости моих родственников — особенно сильно они надо мной не смеялись. И еще надо отдать должное американской системе продаж — через месяц машинку взяли назад, а деньги вернули.)

Я был проездом в Москве, и решил устроить трип в квартире моих друзей, где мне разрешили пожить. Заодно туда же попала моя бывшая девушка, которая, может, не столько хотела грибов, сколько со мной пообщаться. Впрочем, Анечка, сколько я ее помню, всегда хотела всего и побольше. В квартире были две комнаты и кухня, и я положил в одной комнате Рому, в другой Анечку, а сам устроил себе наблюдательный пост посередине, на кухне. Они оба принесли кучу еды, при том, что весь день постились (в случае Ромы я в этом уверен). Так что на кухне было совсем хорошо.

Мы с Ромой вечерком провели спецбеседу. Он относился к грибам очень серьезно, что мне (по тем временам) нравилось. Цели, которых он хотел с их помощью добиться, были для меня слегка сложными, и я какое-то время пытался перевести их на «человеческий язык», но потом совсем запутался и перестал. Мы сошлись на том, что ему необходимо было избавиться от «эго». Почему-то это было нужно и для практики сновидений, чем-то оно ему там тоже мешало.

Анечка в беседе не участвовала, она расставляла свечи, жгла ароматику и вообще вела себя как примерная индийская жена.

Настала ночь. Они съели грибы на кухне и разошлись по комнатам.

Меня грибы, когда я их кому-нибудь даю, нередко «берут заодно», «подцепляют крылом», как бы втягивая в общую атмосферу с теми, кто их съел физически. Так было и тогда: я закружился по кухне, чувствуя себя совершенно воздушно. Меня то что называется «пёрло». Было очень здорово. Довольно долго мне совершенно не хотелось видеть своих подопечных. Я брал кусочки еды, рассматривал их, нюхал и удивлялся тому, как я всё это ем, вовнутрь, эту вот массу делаю собой. Так я ничего и не съел, но удовольствия получил много.