Кевин Макдональд - Введение в Культуру Критики

Я полагаю, что единственной возможностью для запрещенных вебсайтов станет развитие их собственных Интернет-провайдеров. Эти провайдеры, как субсидированные, так и относительно дорогие, заполнят рыночную нишу, обслуживая людей, посвятивших себя этническому активизму среди европейцев не-еврейского происхождения и прочим формам неполиткорректного самовыражения. Ситуация станет похожей на положение дел в передающих и печатных средствах массовой информации. Все ведущие медиа в настоящее время эффективно цензурируются, но небольшие медиа, вещающие к узкой аудитории обращенных, могут по меньшей мере существовать, если не процветать.

Но подобные СМИ способны дотянуться лишь до пренебрежимо малой части населения. По большому счету, они игнорируются ведущими медиа, и в основном проповедуют перед публикой, уже обращенной в свою веру. То же самое, скорее всего, произойдет и с Интернетом. Сайты будут существовать, но они будут задвинуты в тень, удалены из поля зрения и умов подавляющего большинства пользователей Интернета. Фактическая цензура Интернета крупными корпорациями не нарушает Первой Поправки, потому что правительство в этом не участвует и любая политическая линия может быть объяснена бизнес-решением не оскорблять чувства существующих или потенциальных клиентов.

За тон некоторых из моих текстов, как в КК , так и в моих комментариях на различных сетевых дискуссионных форумах, меня несколько раз называли «антисемитом». Говоря совершенно откровенно, на момент начала этого проекта я не испытывал никакой враждебности по отношению к организованному еврейскому сообществу. Я был скорее экс-радикалом, превратившимся в умеренного республиканца — поклонника Джоджа Уилла. Еще до начала исследования иудаизма, я прилагал тот же эволюционный подход к древним спартанцам, а позже и к принудительному введению моногамии Католической церковью в Средние Века (см. MacDonald 1988a, 1995b). В моих книгах читатель обнаружит немало высказываний, направленных на смягчение тона и отведение обвинений в анти-еврейской предвзятости. На первой же странице моей первой книги об иудаизме, «Народ, который должен жить один» (MacDonald 1994), я однозначно заявляю, что характеристики, которые я приписываю иудаизму (своекорыстие, этноцентризм, и конкуренция за ресурсы и репродуктивный успех) никоим образом не являются уникальными свойствами евреев. В этой же книге я также пишу об экстраординарно-высоком IQ евреев и их достижениях (т. е. Нобелевский премиях). Во второй книге, «Обособленность и ее разочарования» (MacDonald 1998a), я обсуждаю тенденцию антисемитов предъявлять явно преувеличенные претензии; создавать фантастические и непроверяемые теории о еврейском поведении; преувеличивать степень еврейской сплоченности и единодушия; утверждать, что все евреи разделяют стереотипные еврейские черты или предпочтения, особенно когда евреи действительно непропорционально высоко представлены среди людей с определенными настроениями (т. е. политический радикализм в течение большей части 20-го века). Я также описываю тенденцию некоторых антисемитов создавать и развивать грандиозные теории заговоров, в которых все исторические события, на самом деле важные или же воображаемой важности, от Французской революции и до Трехсторонней комиссии, связываются друг с другом в один грандиозный заговор, вина за который возлагается на евреев. Все это неудивительно, если учитывать накопленные наукой знания о психологии этнического конфликта. Однако, это никоим образом не мешает предположить, что в корне всех важных исторических примеров антисемитизма действительно лежат реальные конфликты интересов. По большей части все это обсуждается в первой главе книги «Обособленность и ее разочарования» , также как, вместе с прочими оговорками, и в первой главе книги «Народ, который должен жить один» .

Необходимо осознавать, что групповые эволюционные стратегии отнюдь не доброкачественны, как в общем случае, так и в частном случае иудаизма, который очень часто был чрезвычайно могущественным и оказывал экстраординарное влияние на историю Запада. Я думаю, что в тоне моего изложения от первой книги к третьей произошли заметные изменения, хотя бы по той простой причине (мне хотелось бы так думать), что я больше узнал и прочитал намного больше документов. Познакомившись с первой книгой, читатели зачастую отмечают, что у них сложилось мнение, что я восхищаюсь евреями, но вряд ли они смогут сказать то же самое после прочтения второй и третьей книг, в особенности «Культуры Критики» . Это потому, что ко времени написания КК я очень сильно изменился от человека, который написал первую книгу. Первая книга, по сути, является документированием теоретически-интересных аспектов групповых эволюционных стратегий на конкретном примере иудаизма (как евреи решили проблему «социального паразитирования», как они смогли возвести и укрепить барьеры между собой и другими народами, о генетической сплоченности иудаизма, каким образом некоторые группы евреев приобрели такой высокий IQ, о развитии иудаизма в античную эпоху). Обсуждение конкуренции за ресурсы и прочих конфликтов интересов между евреями и другими группами было более-менее второстепенным, но именно эти вопросы вышли на передний план во второй книге, «Обособленность и ее разочарования» , а уже в КК я исключительно исследую влияние евреев на Западную цивилизацию в двадцатом веке. Без сомнения, евреи сделали позитивный вклад в Западную культуру в течение последних 200 лет. Но что бы исследователь не думал об их уникальном и незаменимом вкладе в мировую культуру в период после Эпохи Просвещения, наивно предполагать, что в своих делах они полностью или частично руководствовались размышлениями о пользе для человечества. В любом случае, мне сложно представить какую-либо сферу современной Западной цивилизации — управления ли или социальной организации (совершенно определенно), или бизнеса, науки и технологии (весьма вероятно), которая не возникла и не развилась бы в отсутствие еврейского вклада, хотя, наверное, в некоторых случаях не настолько быстро. В общем, положительные влияния евреев были скорее количественными, чем качественными. Они ускорили эволюцию в некоторых областях, например, в финансовой сфере и в некоторых направлениях науки, но не создали их с чистого листа.