Лев Ительсон - Лекции по общей психологии

На втором этапе развития — после 5—6 лет описанные задачи решаются ребенком верно. Как это происходит? Анализ показывает, что решающую роль играют здесь идеальные действия, которые Пиаже назвал обратными операциями. Они заключаются в восстановлении исходной ситуации путем противоположного действия над объектами. Например, когда из широкого сосуда жидкость перелили в узкий, уровень жидкости повысился. Однако, если мы обратно перельем жидкость из высокого сосуда в низкий, ее прежний уровень восстановится. Отсюда обнаруживается, что количество жидкости при переливании не изменилось.

Но тут есть одна тонкость. Сколько бы ребенок ни переливал жидкость туда и обратно, до 5—6 лет он все равно не обнаруживает сохранения ее количества. Наоборот, он упорно каждый раз считает, что это количество то увеличилось, то уменьшилось, в зависимости от повышения или понижения столбика жидкости.

Почему это происходит? Дело в том, что в каждый данный момент мы видим только одно состояние объекта. Например, видим данное количество воды или только в высоком сосуде, или только в узком. Чтобы сопоставить то, что мы видим с тем, что было бы или будет, если бы вода находилась в широком сосуде, мы должны одновременно с тем, что видим, представить себе, что было бы, если была бы осуществлена обратная операция. Следовательно, обратный процесс в этом случае принципиально может быть осуществлен только в воображении, т.е. путем оперирования над представлениями вещей, а не над самими вещами. Такое оперирование образами позволяет, как мы видели, обнаружить определенные объективные всеобщие свойства вещей. При этом оно проникает уже в такие объективные свойства реальности, которые еще недоступны сенсомоторному мышлению (например, инвариантность количества вещей, их массы, объема, длины и формы к перемещению в пространстве и т.д.). Эти обнаруженные всеобщие свойства вещей становятся той рамкой, в которую укладываются текущие чувственные образы. Такие рамки, т.е. способы представления окружающего мира, можно рассматривать как структуру образного интеллекта.

Какова эта структура? Чтобы ответить на этот вопрос, приглядимся, что есть общего в «конструкции» любых представлений. Если отвлечься от таких изменчивых признаков, как содержание образов представлений, степень их яркости, полноты, отчетливости и т.д., то неизменным общим останется, по-видимому, одно. Все они изображают предметы в пространстве, имеющими определенную форму, сохраняющимися или превращающимися друг в друга во времени и т.д. Отсюда видно, что образный интеллект отражает объективные пространственно-временные свойства реальности иначе, чем сенсомоторный интеллект: не через систему двигательных схем, а через способы конструирования представлений и формы их движения. Так, например, схема пространства, т.е. то, что предметы имеют протяженность трех измерений, отражается на уровне образного интеллекта тем, что конструируемые им представления переживаются как протяженные. Аналогично, причинно-следственные связи, или наличие общих свойств, или функциональные связи предметов отражаются на образном уровне в связи соответствующих представлений, точнее, смене соответствующих представлений, их следовании друг за другом.

Соответственно, в отличие от сенсомоторного интеллекта, образное мышление позволяет обнаруживать и устанавливать общие связи реальности, а также использовать их для взаимодействия с реальностью, уже не через практические операции над вещами, а через идеальные операции над образами. Поэтому, если мощным проявлением сенсомоторного мышления является то, что мы называем навыками, мощным проявлением образного мышления является то, что мы называет воображением.

Но какова внутренняя, психологическая структура этого процесса?

Исследования, проведенные у нас в лаборатории аспиранткой К.К. Григорян, позволяют предположить, что механизм этого процесса имеет трехзвенный характер. Первым его звеном является определенный стимул-раздражитель. Это может быть внешний воспринимаемый объект — предмет, или изображение, или ситуация, или действие. Это может быть и внутренний раздражитель. Например, определенное чувство, потребность и т.д. Это, наконец, может быть символический сигнал, например слово. Чтобы дать толчок внутренней деятельности психики, указанный стимул должен отразиться в ней. Отражение это никогда не является полным, или, точнее, не всегда отражаемые стороны стимула являются для психики равнозначными. Поэтому при отражении психикой выделяются, вычленяются, оказывают наибольшое воздействие только некоторые стороны, свойства или аспекты стимула. Соответственно, это первое звено можно назвать этапом диссоциации стимула и его отражения.