Евгений Головаха - Психологическое время личности

Время как общественное богатство в процессе социальной жизнедеятельности превращается в индивидуальное богатство личности в том случае, когда общество способно обеспечить справедливое распределение времени для развития и самореализации своих членов, когда личность способна открыть во времени нечто большее, чем всеобщий и безразличный к реальному жизнеосуществлению «механизм», единообразно заводящий часы индивидуального существования. В условиях развитого социализма, наряду с расширением объективных возможностей творческого освоения времени личностью, важными становятся воспитание у человека сознательного отношения к времени, умение видеть перспективу, рационально использовать рабочее и свободное время [Материалы XXVI съезда КПСС, 1981, 137, 200 ]. Эти характеристики, будучи неотъемлемой чертой личности нового, социалистического типа, являются залогом инициативности, организованности и деловитости в работе — качеств, от степени развития которых, как подчеркивалось на ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС, зависит полнота использования интенсивных факторов экономического развития [Материалы…, 1982, 27 ]. Следовательно, научная разработка проблемы времени в ее социальном и личностном аспектах имеет не только большое теоретическое, но и непосредственно практическое значение.

Социальное познание прошло долгий путь, прежде чем выкристаллизовалось ясное понимание того, что для круговращения небесных тел и движения общественных процессов не существует единой универсальной временной меры. И если в масштабе античной и средневековой вечности или бесконечного абсолютного времени Ньютона «временность» индивида может восприниматься лишь в качестве ограниченности возможностей его самореализации, то в масштабе неограниченного времени общественного прогресса оптимальная реализация жизненного времени становится для человека условием преодоления собственной ограниченности. Поэтому развитие марксистской теории социального прогресса находится в тесной связи с дальнейшим исследованием социального времени, его различных уровней и масштабов. В исследованиях советских ученых и зарубежных философов–марксистов достаточно широко представлены различные стороны проблемы социального времени. На рубеже 60—70–х годов появился ряд крупных работ по проблеме социального времени в социологическом аспекте [Болгов, 1970; Елизарьев, 1969; Зборовский, 1974], главным образом в связи с изучением бюджета времени. Активно разрабатывается категория исторического времени в исследованиях философов, историков, культурологов [Грушин, 1961; Гуревич, 1969; Есипчук, 1978; Лосев, 1977; Поршнев, 1974]. В последние годы опубликованы монографии [Лой, 1978; Яковлев, 1980; Яценко, 1977], в которых определена специфика общефилософского подхода ко времени как форме социального бытия и категории человеческого сознания. Рассмотрены также вопросы времени индивидуального бытия, собственного времени личности во взаимосвязи его объективных и субъективных компонентов [Сэв, 1972; Яковлев, 1980].

Таким образом, современному уровню научных знаний о природе и обществе соответствует представление о том, что временные закономерности различных процессов обусловлены качественными характеристиками этих процессов, что хронологическое время, отражающее равномерные циклические процессы в физических объектах, является условной мерой для развивающихся систем, в том числе и социальных, с присущим им собственным временем, соответствующим специфике практической деятельности и сознания людей. Следовательно, особый характер приобретает и время психических процессов, время в восприятии, переживании и сознании человека, которое получило название субъективного, или психологического. Однако, если это время обладает собственными свойствами, отличительными от тех, которые мы привычно фиксируем во времени хронологическом, то в чем они проявляются и каким образом могут быть обнаружены?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к примеру: проследив за полным оборотом секундной стрелки, каждый наблюдатель сделает вывод о том, что прошедшее за этот период время исчисляется шестьюдесятью секундами, или одной минутой. Вывод правильный для всех, кто имеет точный хронометр и умеет с ним обращаться. Теперь же попытаемся отмерить одну минуту, не глядя на часы, или оценить в хронологических терминах небольшой временной интервал неизвестной нам длительности, то есть обратимся к внутренним часам, механизм которых заключен в определенных психических процессах, а циферблат — в субъективных шкалах переживания времени. Оказывается, отмеривание и оценка интервалов (методы исследования, используемые в нашем примере) обнаруживают достаточно устойчивую тенденцию несовпадения объективных временных интервалов и субъективных данных. Одни испытуемые склонны переоценивать длительность интервалов в пределах минуты, при этом, отмеривая, как правило, более короткие, чем заданные, промежутки времени; для других испытуемых характерна противоположная тенденция — недооценка, а также отмеривание больших интервалов [Рубинштейн, 1946, 266 ; Лисенкова, 1968]. Следовательно, для одних людей небольшие интервалы времени субъективно растягиваются, а для других — сжимаются, и это, по–видимому, объясняется существованием относительно устойчивых индивидуально–психологических единиц отсчета времени. Некоторые исследователи в связи с этим говорят о существовании собственного эталона времени — «индивидуальной минуте», являющейся достаточно устойчивой величиной, свойственной каждому конкретному лицу и отражающей индивидуальные особенности отсчета временной длительности [Моисеева, Сысуев, 1981, 104 ].