Эрих Фромм: Искусство любви

Эта возрастающая тенденция к стиранию различий тесно связана с понятием и восприятием равенства, какое сложилось в наиболее индустриально развитых обществах. Равенство означало, в религиозном контексте, что все мы дети Бога, все мы несем в себе одну и ту же человеко-божескую сущность, все мы едины. Оно означало также, что должны уважаться всякие различия между индивидами, и хотя верно, что все мы составляем единство, также верно и то, что каждый из нас — уникальное существо, сам по себе — космос. Такая убежденность в уникальности индивида выражена, например, в утверждении Талмуда: «Кто спасет одну жизнь, это все равно, как если бы он спас весь мир; кто уничтожит одну жизнь — это все равно, как если бы он уничтожил весь мир». Равенство, как условие развития индивидуальности, было также одним из значимых понятий в философии западного Просвещения. Оно означало (будучи наиболее четко сформулировано Кантом), что никакой человек не должен быть средством для целей другого человека. Все люди равны, поскольку все они друг для друг — цели и только цели, и ни в коем случае — не средства. Следуя идеям Просвещения, социалистические мыслители разных школ определяли равенство как устранение эксплуатации, использования человека человеком, независимо от того, жестоко это использование или «человечно».

В современном капиталистическом обществе понятие равенства изменилось. Под равенством понимается равенство автоматов: людей, лишенных индивидуальности. Равенство сегодня означает скорее «одинаковость», чем «единство» . Это одинаковость абстракций, людей, занятых одинаковыми работами, одинаково развлекающихся; читающих одинаковые газеты, одинаково чувствующих и одинаково думающих. При таком взгляде на вещи приходится с определенным скептицизмом смотреть на некоторые достижения, обычно восхваляемые, как знаки нашего прогресса — например, равенство женщин. Нет нужды говорить, что я не выступаю против равенства женщин; но положительный аспект этого стремления к равенству не должен вводить в заблуждение. Это часть общей тенденции к стиранию различий. Равенство покупается именно этой ценой: женщины становятся равными, потому что больше не отличаются от мужчин. Утверждение философии Просвещения l'âme n'a pas de sexe — душа не имеет пола — осуществилось на практике. Противоположность полов исчезает, а с ней и эротическая любовь, основанная на этой противоположности. Мужчина и женщина стали одинаковыми , а не равными, как противоположные полюса. Современное общество проповедует этот идеал неиндивидуализированного равенства, потому что нуждается в одинаковых человеческих атомах, чтобы заставить их функционировать в массовом механизме исправно, без трений; чтоб все повиновались одним и тем же командам, и при этом каждый был убежден, что следует собственным желаниям. Как современное массовое производство требует стандартизации изделий, так и социальный процесс требует стандартизации людей, и их стандартизация называется «равенством».

Единение посредством покорности не бывает сильным и неистовым. Оно происходит тихо, диктуется шаблоном и именно по этой причине часто оказывается недостаточным для усмирения тревоги одиночества. Случаи алкоголизма, наркомании, эротомании и самоубийств в современном западном обществе — это симптомы того, что покориться группе не вполне удалось. Более того, этот способ решения проблемы затрагивает, в основном, душу, а не тело, и потому не идет ни в какое сравнение с оргиастическими решениями. Групповая покорность обладает только одним достоинством: она стабильна, а не периодична. Индивида начинают приучать к нормам покорности в возрасте трех-пяти лет, и впоследствии он уже никогда не утрачивает контакта с группой. Даже его похороны, которые он заранее предвидит как свое последнее значительное общественное дело, совершаются в строгом соответствии с принятыми нормами.

В дополнение к покорности, как способу избавления от порождаемой одиночеством тревоги, следует рассмотреть еще один фактор современной жизни: роль шаблона в работе и развлечениях. Человек становится, как говорят, «от девяти до пяти» — частью армии рабочих или бюрократической армии чиновников и управляющих. Ему предоставлено мало инициативы, его задачи предопределены процессом той или иной работы; различия малы даже между теми, кто наверху служебной лестницы, и теми, кто внизу. Все они выполняют задачи, предопределенные структурой процесса, с предопределенной скоростью и предопределенным способом. Даже чувства предопределены: бодрость, терпимость, надежность, честолюбие и способность без трений вступать в контакт с людьми. Развлечения тоже сходным образом заданы, хотя и не так жестко. Книги выбираются книжными клубами, фильмы и зрелища — хозяевами театров и кинотеатров, ими же оплачиваются и навязываемые рекламные клише. Отдых тоже унифицирован: в воскресенье автомобильная прогулка, просмотр телевизионных передач, партия в карты, вечеринки. От рождения до смерти, от понедельника до понедельника, с утра до вечера — все проявления жизни подчинены шаблону и предрешены. Как может человек, захваченный в эту сеть шаблонов, не забыть, что он человек, уникальный индивид, тот, кому дан его единственный шанс прожить жизнь со всеми ее надеждами и разочарованиями, с печалью и страхом, с жаждой любви и ужасом перед небытием и одиночеством?