Эрих Фромм: Искусство любви

Эта установка — что нет ничего легче, чем любить — продолжает оставаться преобладающей в отношении любви вопреки разительной очевидности обратного. Едва ли существует какая-то деятельность, какое-то занятие, которое начинается с таких огромных надежд и ожиданий и которое все же с такой неизменностью терпит крах, как любовь. Если бы это случалось с какой-либо иной деятельности, люди сделали бы все возможное, чтобы понять причины неудачи и научиться действовать правильно — или отказались бы от этой деятельности. Поскольку последнее в отношении любви невозможно, то, по-видимому, единственный надлежащий способ избежать неудачи в любви — это исследовать причины этой неудачи и приступить к изучению смысла любви.

Первый шаг на этом пути — осознать, что любовь — это искусство , так же, как и жизнь — это искусство: если мы хотим научиться любить, то поступать нам следует так же, как мы бы поступали, если б захотели научиться любому другому искусству, скажем, музыке, живописи, столярному делу, врачебному или инженерному искусству.

Какие шаги необходимы в обучении любому искусству?

Процесс обучения искусству можно последовательно разделить на два этапа: первый — овладение теорией; второй — овладение практикой. Если я хочу научиться врачебному искусству, я должен сначала понять, что представляет собой человеческое тело, и что такое различные болезни. Но и обретя все эти теоретические знания, я еще ни в коей мере не буду вполне сведущим во врачебном искусстве. Я стану специалистом в этом искусстве только после длительной практики, когда, наконец, результаты моего теоретического знания и результаты моей практики сольются воедино — в моей интуиции, составляющей сущность совершенного владения любым искусством. Но помимо теории и практики есть третий фактор, необходимый для совершенного овладения любым искусством — такое овладение должно стать предметом наивысшего сосредоточения; ничто в мире не должно быть важнее, чем это искусство. Это относится к музыке, медицине, столярному искусству — а также к любви. И, быть может, именно здесь содержится ответ на вопрос, почему люди нашей культуры так редко пытаются научиться этому искусству, хотя их неудачи в нем очевидны; вопреки глубоко коренящейся жажде любви, почти все иное считается едва ли не более важным, чем любовь: успех, престиж, деньги, власть. Почти вся наша энергия уходит на обучение достижению этих целей, и почти никакой — на обучение искусству любви.

Может ли такое быть, чтоб достойными затраты сил на обучение считалось только то, при помощи чего можно заработать деньги или престиж, а любовь, приносящая пользу «только душе», но бесполезная в современном смысле слова, была роскошью, которой мы не вправе отдавать много энергии? Как бы то ни было, дальнейшее рассмотрение искусства любви будет следовать вышеупомянутому разделению: сначала я рассмотрю теорию любви — это займет большую часть книги; и затем я рассмотрю практику любви — насколько вкратце можно сказать о практике в этой, как и в любой другой области.

Любая теория любви должна начинаться с теории человека, человеческого существования. Хотя мы обнаруживаем любовь, вернее, эквивалент любви, у животных, их привязанности являются, в основном, частью их инстинктивной природы; у человека же можно видеть в действии лишь остатки этих инстинктов. Что действительно составляет непреложный факт в существовании человека, так это его уход из животного царства, из сферы инстинктивной адаптации, выход за пределы природы — хотя он никогда не покидает ее; он — часть природы, и все же некогда оторвавшись от нее, он не может к ней вернуться; ему, некогда изгнанному из рая — состояния первоначального единства с природой — ангел с огненным мечом преградит путь, если он захочет вернуться. Человек может идти только вперед, развивая свой разум, находя новую гармонию, человеческую гармонию вместо дочеловеческой, которая безвозвратно утеряна.

Когда человек рождается — как весь человеческий род, так и отдельный индивид — он оказывается исторгнутым из ситуации, которая была вполне определенной, как определенны инстинкты, в ситуацию, которая неопределенна, изменчива, открыта. Ясность существует только относительно прошлого — а относительно будущего ясно только то, что когда-нибудь да наступит смерть.