Любовь Смирнова - Реально работающий проект. Счастье. Мечты. План. Новая жизнь

77. Берегись каждого, кому ты сделал добро.

78. Помни, что победители делают то, чего проигравшие не хотели делать.

79. Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, то ничего не делай.

80. Никому не позволяй уводить тебя от того, что ты считаешь великим замыслом.

81. Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно.

82. Или не берись за дело, или доводи его до конца.

83. Хочешь быть счастливым? Научись сперва страдать.

84. Если ты устал, начни снова, если ты изнемог, начни снова и снова.

85. Сохраняй веру в себя даже тогда, когда никто в тебя не верит.

86. Не поднимай пыли на жизненном пути.

87. Вместо слов «если бы…» используй слова «в следующий раз».

88. Смотри людям в глаза.

89. Прощай другим людям, а себе — время от времени.

90. Не говори, что у тебя мало времени: тебе отведено такое же количество часов в сутки, как и отведено

Обязательства, которые я взяла на себя на октябрь, стали самыми простыми в исполнении и повысили уровень моего счастья на недосягаемые ранее высоты. Внимательное отношение к жизни всегда было чертой моего характера, теперь же мне предстояло ее развить, и надо сказать, не знаю как результат, но сам процесс меня порадовал. Приглядываться к явлениям жизни и ловить ее моменты — прекрасные, нужные или самые обычные — дело очень интересное само по себе. Однако оно еще и крайне полезное для успеха в чем бы то ни было, а такая черта, как наблюдательность в сочетании с критичностью восприятия и аналитическим складом ума, вообще необходима любому журналисту или писателю в работе.

Но, став еще наблюдательнее и счастливее, я вдруг обнаружила и одну не очень приятную сторону этого результата. Поскольку я не могу назвать себя эгоисткой и люблю пообщаться с другими людьми, то, будучи зацикленной на своем счастье, я начала переносить его рецепты чуть ли не на все человечество. Во всяком случае, ближайшие ко мне субъекты, стоило им пожаловаться на жизнь, выразить недовольство по поводу какой-нибудь мелочи или появиться в радиусе километра от меня с кислой миной, имели все шансы прослушать курс лекций по счастью в моем исполнении. Я была готова бросить все и поведать каждому несчастному, как изменить свою жизнь. Но проблемой оказывалось то, что большинство тех, кто казался мне несчастным, оказывался таковым только с виду, да и то не всегда. И еще оказывалось, что самому спасаемому от несчастий мои рецепты спасения либо не подходили, либо были вообще не нужны. Так мне пришлось бороться с собой, вернее, со своим желанием спасать ближайшее ко мне человечество навязчивыми, как кошмар, способами — рекомендациями, которых не ждали.

Однажды я поймала себя на том, что стала относиться к людям менее либерально, чем прежде, до начала своего проекта. Мне хотелось лезть не в свои дела, ставить диагнозы несчастьям и указывать на ошибки, препятствующие счастливой жизни других людей. У меня совершенно вылетело из головы, что само понятие личного счастья субъективно, как ничто иное в мире. Особенно страдали все мои родственники и друзья, то есть люди, с которыми мы общались постоянно в течение более или менее длительного времени. Меня так и подмывало дать им советы или приступить к их же реализации самостоятельно, чтобы сделать людям приятное и посмотреть на их будущий восторг. Например, разобрать шкафы с одеждой или книгами, вытащить на тренировки или пробежки, насадить свою любовь к пальмам или немецким овчаркам. Сначала люди относились к моим проповедям с милым юмором, потом кое-кто начал от меня прятаться, особенно моя приятельница Джуди, которой я попыталась подарить пару щенков для улучшения настроения и украшения быта. Я искренне считала, что, возясь со щенками и воспитывая из них настоящих служебных собак, Джуди забудет обо всех своих неприятностях, на которые она, одинокая 35-летняя женщина-юрист, частенько жаловалась мне по секрету. Но оказалось, что это были вовсе не жалобы, а просто констатация некоторых фактов. А мой коллега Боб Гарни вообще никогда не жаловался, но мне показалось, что он так переживает из-за неудачной командировки в Гонконг, что для возвращения счастья ему необходим не «разбор полетов», а разбор его кабинета, напоминающего берлогу белого медведя.

— У белого медведя берлоги вообще нет! — доказывал мне Боб, возвращая на место свой прежний бардак в кабинете. Ворча себе под нос, он пообещал сообщить нашему шефу, что мне в данный период времени нечем заняться. Я спешно ретировалась к себе на рабочее место, мечтая сегодня пораньше вырваться для встречи с Томми — он обещал встретить меня на машине и заехать за саженцами сакуры.