Оливер Сакс - Глаз разума

Сам Уоллес выразил свою мысль так:«Естественный отбор мог снабдить дикого первобытного человека мозгом, который был лишь на несколько ступеней сложнее мозга обезьян, в то время как на самом деле первобытный дикарь располагает мозгом, лишь немногим уступающим мозгу философа. Создается впечатление, что этот орган был создан в предвосхищении будущего прогресса человека, ибо содержит в себе дремлющие способности, бесполезные для раннего состояния человечества».

Гоулд проводит блестящий анализ взглядов Уоллеса в эссе «Естественный отбор и мозг», которое вошло в книгу «Палец панды».

В самых ранних системах письменности использовались пиктографические или иконические символы, которые вскоре сделались более абстрактными и упрощенными. В египетской письменности были тысячи иероглифов, а в классическом китайском письме существуют десятки тысяч идеограмм. Чтение (и письмо) на таком языке требует кропотливого обучения и, вероятно, большого напряжения от большей области зрительной коры. Дехэйн считает это причиной того, что большинство народов приняли алфавитную систему письма.Тем не менее существуют особые способности, необходимые для чтения идеограмм. Хорхе Луис Борхес, хорошо знакомый с японской поэзией, говорил в одном из своих интервью о многочисленных подтекстах идеограмм кандзи: «Японцы в своей поэзии овладели мастерством мудрой двусмысленности. Это, как я считаю, зависит от особенностей их письменности, в которой большую роль играют идеограммы. Каждая идеограмма, в соответствии со своим написанием, может иметь несколько смыслов. Возьмем для примера слово «золото». Это слово может представлять или обозначать осень, цвет листьев или закат, так как все это окрашено в желтый цвет».

Недавно, нарушив правило «когда я ем, я глух и нем», Говард прикусил язык. Язык сильно опух, и несколько дней Говарду было больно им шевелить. По этому поводу он сказал: «На пару дней я снова стал неграмотным».Язык, с его исключительно высокой чувствительностью, имеет непропорционально большое двигательное и сенсорное представительство в нашем мозгу. Возможно, поэтому его можно использовать при чтении, как это делает Говард. Примечательно, что язык можно использовать как чрезвычайно чувствительный инструмент, помогающий слепым «видеть» (см. главу «Глаз разума»).

Это преувеличение. У меня никогда не было проблем с узнаванием родителей или братьев, но это не относится ко всей моей многочисленной родне. Я совершенно теряюсь, когда вижу их фотографии. У меня десятки теток и дядьев, и когда я издал свои воспоминания «Мой дядя Тангстен», я поместил на обложку фотографию другого дяди, которого я по ошибке принял за дядю Тангстена. Это расстроило и возмутило его семью. Мне сказали: «Как ты мог их перепутать? Они же совершенно не похожи друг на друга». Я исправил ошибку только в следующем издании в мягкой обложке.

Два других моих брата обладают в этом отношении нормальными способностями. Мой отец легко сходился с людьми и, работая врачом-терапевтом, тесно общался с сотнями добрых знакомых и тысячами больных. Напротив, моя мать была патологически застенчивым человеком. У нее был очень узкий круг общения – семья и коллеги. Мать очень плохо чувствовала себя посреди многолюдных собраний. Оглядываясь назад, я думаю, что ее «застенчивость» скорее всего была обусловлена все той же легкой прозопагнозией.

Самую замечательную и изобретательную реакцию на прозопагнозию продемонстрировал художник Чак Клоуз, известный своими гигантскими портретами. Сам Клоуз всю жизнь страдает тяжелой прозопагнозией. Но сам он считает, что именно это расстройство сыграло решающую роль в формировании его как художника. Он говорит: «Я не знаю, кто есть кто, у меня совсем нет памяти на лица людей в реальности, в трехмерном пространстве, но если я сделаю плоскую фотографию человеческого лица, то этот образ запечатлевается в моей памяти навсегда. У меня поистине фотографическая память на плоские изображения».

То же самое касается легкого дальтонизма или стереоскопической слепоты. Люди обычно не знают о своих «дефектах» и считают себя абсолютно здоровыми до тех пор, пока эти дефекты не обнаружатся во время рутинного офтальмологического осмотра или при прохождении медицинской комиссии.