Владимир Дружинин - Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии

Анализ бытия современного человека (в моем понимании – вариантов «жизни по правилам» и «жизни-целедостижения». – В. Д .) и осознание «экзистенциального вакуума» как следствия господства аппарата – наиболее, на мой взгляд, сильные стороны трудов К. Ясперса. Правда, я смотрю на них с позиции психолога – взгляд заведомо ограниченный.

Человек живет надеждой на жизнь и бессмертие. Еще в XVII в. Блез Паскаль писал: «Человек должен устроить свою жизнь в согласии с одним из двух предположений: 1) что он будет жить вечно; 2) что срок его на земле мимолетен, – быть может, меньше часа; так оно и есть на самом деле» [6], – но большинство выбирает первый вариант.

Человеческая жизнь, не исключено, и в самом деле лишь спектакль, который Бог разыгрывает перед самим собой, а мы лишь актеры, имеющие право на импровизацию (мысль Ренана), но этот спектакль всегда – трагедия, ибо в нем гибнут и главный герой, и хор.

Из множества философов, занимавшихся темой смерти и бессмертия, я обращусь лишь к Мигелю де Унамуно. Баск по рождению, католик по воспитанию, он родился в 1864 г. в Бильбао и в 1880 г. уехал в Мадрид, где учился в университете на факультете философии и гуманитарных наук. Переболев интеллектуальными болезнями конца XIX в., в том числе – социализмом как идеей, он возвращается к христианству, но не к рассудочному томизму, а к эмоционально насыщенной вере.

Его темперамент и патриотизм искали себе реализации во всех идейных схватках. Его литературное творчество сделало эпоху в испанской культуре. Вопреки человеческому обычаю, с годами Унамуно превращался во все более яростного нонконформиста, чьи суждения не зависели от мнения толпы или власти. Трижды его назначали и трижды (причем – разные власти) снимали с должности ректора старейшего в Испании Саламанкского университета. Последний раз – перед смертью в 1936 г., когда Саламанка на недолгое время стала временной столицей Франко, а по всей стране разгоралась гражданская война.

Для Мигеля де Унамуно предмет изучения – не абстрактный человек, а «человек из плоти и крови», который рождается, спит, думает, любит, ест, пьет и в конце концов умирает. Человек стремится жить, не умирая, и этим не отличим от любой субстанции.

Его жизнь определяет ряд принципов. Во-первых, принцип единства и непрерывности существования, состоящий в единстве тела, действий и целей. Второй принцип – непрерывность человека во времени. Человек является тем сегодня, что соответствует последовательности состояний сознания и много лет назад. Основой индивидуальности является память (по Анри Бергсону – «память духа», а не «память-привычка»): стремление воспоминаний длится и превращается в надежду; тем самым психологическое прошлое превращается в будущее. Поэтому требовать от человека, чтобы он стал другим, равнозначно требованию уничтожить самого себя, поскольку всякая личность изменяется лишь в пределах единства и непрерывности ее духовной жизни.

Унамуно принимает постулат И. Канта: человек есть цель, а не средство: «Всякая цивилизация ориентируется на каждого человека, на каждое Я. В противном случае, что это за идол, назовем мы его Человечеством или еще как-нибудь, которому должны приносить в жертву все и каждый из людей. Почему я должен жертвовать собою ради своих ближних, соотечественников, ради своих детей, и потом мои дети – жертвовать собой ради своих детей и так далее в нескончаемой цепи сменяющих друг друга поколений? И кто же наконец пожнет плоды всех этих жертвоприношений?

Те же самые люди, что твердят нам об этом фантастическом самопожертвовании, об этом посвящении без адреса, имеют обыкновение еще и проповедовать так называемое право на жизнь. А что такое – право на жизнь?

Мне говорят, что я пришел в этом мир ради осуществления какой-то социальной цели, но я-то чувствую, что я, точно так же как и каждый из моих собратьев, пришел, чтобы осуществить самого себя, чтобы прожить свою жизнь» [7].

В этом отрывке явно виден тактический прием Унамуно: тезисы оппонентов опровергать ссылками на индивидуальный чувственный опыт. Утверждение человека в жизни есть утверждение его индивидуального сознания, мир существует для человеческой души. И если мы перестаем верить в бессмертие нашей души, то значение индивидуальной земной жизни возрастает непомерно! Борьба за бессмертие есть борьба за индивидуальное сознание человека.

«Трагическое чувство жизни» толкает человека к решению экзистенциальной проблемы: человек хочет знать, умрет ли он полностью и окончательно или нет. Если индивид смертен – смертны и душа и тело, – то жизнь бессмысленна и впереди – безысходное отчаяние. Если человек знает, что не умрет, тогда – смирение. Если ответ не определен, тогда человек мечется между смирением и отчаянием и вступает в борьбу за свою жизнь. «Бессмертная жажда бессмертия», по Унамуно, лежит в основе веяний науки, философии и религии. Человек не может представить себя несуществующим, переживание смерти ему изначально не дано: «Мысль о том, что мне предстоит умереть, и тайна того, что будет потом, – это пульс моего сознания» [8].