Кэрол Теврис - Ошибки, которые были допущены (но не мной). Почему мы оправдываем глупые убеждения, плохие решения и пагубные действия

Кроме того, по самой своей природе психотерапия — это частная сделка между терапевтом и клиентом. Никто не заглядывает через плечо терапевта в приватной обстановке кабинета для психотерапевтических консультаций, готовый наброситься на него, если он (или она) сделает что-то не так. Однако частный характер транзакции означает, что терапевт, который не обучался научным методам и скептицизму, не обладает необходимыми навыками внутренней самокоррекции. позволяющими защититься от когнитивных ошибок, которым мы все подвержены. То, что видят такие терапевты, подтверждает их представления, а представления — определяют, что именно они видят.

Это закрытый цикл, замкнутый круг. Моему клиенту стало лучше? Отлично, то, что я делал, дало эффект. Состояние моего клиента не изменилось, или ей стало хуже? Жаль, но это она сама сопротивляется терапии, у ее проблем очень глубокие причины, кроме того, иногда клиенту необходимо почувствовать себя хуже, прежде чем наступит улучшение. Считаю ли я, что подавленный гнев вызывает сексуальные проблемы? Проблемы с эрекцией у моего клиента должны отражать его подавленный гнев, направленный на его мать или жену. Считаю ли я, что сексуальные домогательства вызывают расстройства пищевого поведения? Булимия моей клиентки должна означать, что она подвергалась сексуальному насилию в детстве.

Мы хотим ясно дать понять, что большинство психотерапевтов — эффективны и что некоторые клиенты, действительно, сопротивляются терапии, и у их психических расстройств есть в реальности запутанная этиология. Эта глава — вовсе не попытка поставить под сомнение полезность психотерапии, так же как утверждение, что наша память допускает ошибки, не означает, будто любые воспоминания следует ставить под сомнение, а публикации о возможном конфликте интересов у ученых не утверждают, будто все ученые фальсифицируют результаты своих исследований. Наша цель — исследовать ошибки, которые могут быть следствием закрытого характера психотерапевтической практики, и показать, как самооправдания способствуют их закреплению.

Для каждого терапевт а, занимающегося частной психотерапевтической практикой, скептицизм и наука — это пути, позволяющие выйти за пределы «замкнутого круга». Скептицизм, например, учит терапевтов осторожности, тому, чтобы не принимать за чистую монету все, что говорит им клиент. Если женщина рассказывает, будто ее мать сажала ей во влагалище пауков, когда ей было три года, скептически настроенный терапевт должен проявлять сочувствие, по не верить буквально, что именно это с ней произошло. Если ребенок говорит, что воспитатель взял его с собой, и они летали на самолете, в котором было полно клоунов и лягушек, терапевт-скептик будет зачарован подобной историей, но не поверит, что воспитатели действительно наняли частный самолет (очевидно, на свою зарплату). Научные исследования дают возможность психотерапевтам улучшить свою клиническую практику и избежать ошибок. Например, если вы собираетесь использовать гипноз, вам полезно знать, что гипноз может Помочь клиентам научиться расслабляться, справляться с болью и бросить курить, но вам никогда не следует использовать гипноз, чтобы помогать клиенту возвращать вытесненные воспоминания, так как ваш загипнотизированный клиент, охотно выполняющий ваши просьбы и подверженный вашему влиянию, часто будет изобретать воспоминания, которым нельзя верить [121].

Однако сегодня есть тысячи психиатров, социальных работников, консультантов и психотерапевтов, занимающихся частной практикой, не обладая ни здоровым скептицизмом, ни знаниями, которыми им следовало бы руководствоваться. Пол Мил, добившийся большого признания и как клиницист, и как ученый-исследователь, однажды отметил, что, когда он был студентом, при подготовке всех психологов они должны были принять на себя «…общее для всех научное обязательство: не позволять обманывать себя и самому не обманывать других. В мире клинической практики произошли некоторые вещи, которые меня в этом отношении тревожат. Этот скептицизм, это страстное стремление не быть обманутым и не обманывать других, перестали быть важнейшим элементом интеллектуального арсенала всех психологов, как это было 50 лет назад… Я слышал о показаниях психологов-экспертов в судах, у которых эта критическая ментальность, похоже, отсутствовала» [122].

Примером проблемы, тревожившей Мила, могут быть показания известного психиатра Бессела Ван Дер Колка, часто выступавшего свидетелем-экспертом со стороны истцов в суде по делам о «вытесненных воспоминаниях». Ван Дер Колк объяснял, что как психиатр он получил медицинское образование и окончил резидентуру [††]по психиатрии, но никогда не слушал курса экспериментальной психологии.