Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Заключение о твоей причастности (или даже виновности) однозначно зародится в следачьей башке ещё до издания Обвинительного Постановления. Естественно, что убеждения следака решением бланковым получают только внешнее оформление всем утверждениям. Убеждение, во всяком случае, предшествует утверждению и предопределяет последнее (причина – следствие). Сам акт обвинения можно считать формой выражения «утверждённой уверенности» в причастности лица. Насколько не формализована ныне процедура выдвижения и предъявления обвинения, всё же по природе своей она остаётся важным и ответственным актом. И несмотря на правовую независимость и самостоятельность, следаки всякий раз предварительно консультируются с вышестоящими мусорами – надзорщиками или крышующими их, дабы убедить тех в правильности и перспективности обвинений, выяснить мнения, скорректировать редакцию, заручиться поддержкой и беспрепятственностью. Таким страховкам и предубеждениям способствует устойчивая и издавна выстроенная двусторонняя взаимосвязь между различными звеньями следственных органов и прокуратуры, а в некоторых случаях с подключением судейских представителей. В этих системных коалициях специально назначенные прокурорики наблюдают и помогают производству по определённому им кругу дел и прикреплённым к ним следственным звеньям. Каждый следак знает своего «папу», танцует с ним напрямую или через руководство своего подразделения, и «папа» этот является по отношению к следаку надзорной надстройкой. Весь проверочный материал и следственная деятельность распределяются промеж прокуроров не в случайном порядке, а сугубо адресно-персонально. Прокурор задолго до формирования Обвинительного Постановления и на протяжении всего расследования по делу в достаточных подробностях будет посвящён в обстоятельства и во все, включая негласные поводы для обвинений. Уже по этой причине направление копии Обвинительного Постановления надзорному прокурору и проверка им этого решения являются чистой формальностью. Прокурор и до поступления к нему копии Постановления о таком решении знал и фактически «дал ему зелёный свет». Потому и редкостны случаи (я таких не знаю), чтобы надзорщики от прокуратуры не соглашались и отменяли Обвинительные Постановления следаков. Или нас попытаются убедить, что деятельность и решения следаков всегда идеальны, безошибочны, всегда законны и обоснованы? Ха-ха!

Обвиняемый – это общее, сводное наименование одного участника, которое конкретизируется в других терминах для отдельных этапов судопроизводства. Со времени назначения дела к слушанию в суде и при дальнейшем рассмотрении существа обвинения по первой инстанции, вплоть до постановления приговора обвиняемого именуют «подсудимый». После вынесения приговора и в зависимости от его резолюции обвиняемого обзывают «осужденный» или «оправданный». Но при всех этих раскладах этот участник остаётся Обвиняемым и сохраняет именно такой коренной статус. При этом период «после вынесения приговора», если вообще не прекращено уголовное преследование, охватывает и всё время исполнения приговора, вплоть до момента погашения судимости. В связи с этим, все общие права обвиняемого, в частности, закреплённые в статье 47.4 УПК, равно распространяются на все подвиды Обвиняемого, под каким бы соусом эта дичь не предлагалась к столу. Права эти, пусть иногда и в изменённой форме, присущи и подсудимому, и осужденному, и оправданному, так как участник остаётся единым в своём общем правовом положении уголовно преследуемого лица. (Даже оправданный!). Это принципиальное правило. По отношению к конкретному праву оно действует до момента полной его реализации или исчерпания самого судопроизводства по конкретному уголовному делу. Исключением являются случаи прямых оговорок в Законе или если сама правоспособность установлена только на отдельно выделенный период или процедуру (стадию). Например, право пользоваться помощью защитника распространяется на все без исключения стадии, где участником присутствует Обвиняемый. И право на заявление ходатайств неотъемлемо Обвиняемому на всяком этапе судопроизводства, ограничивается лишь предметом этих обращений по допустимости вопросов рассмотрения для конкретных этапов разбирательства. И даже право отвода может быть осуществимо за рамками текущего участия отводимых лиц, так как принципиально не отрицается допустимость заочных отводов, когда заранее отвергаются конкретные участники из числа возможных, или с оправданным запозданием, когда исключающие участие обстоятельства выясняются позднее самого участия. С такой точки зрения, после окончания расследования не утрачивается право отвода к следаку, возможен отвод судье и после окончания судебного рассмотрения дела его участием. Только в этих случаях фактический отвод будет иметь форму исправления процессуальных нарушений. В связи с этим немного отступлюсь и замечу следующее.