Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

К менее жёстким средствам спасения относятся «выламывание из хаты» и уже упомянутое членовредительство. Первое осуществляют в ходе различного рода выводов из камеры самой жертвы, когда жертва отказывается возвращаться, или вывода сокамерников, и вообще, при любом отпирании камерных дверей, когда арестант внезапно и силой вырывается наружу и отчаянно отказывается, препятствует возврату в ту же камеру. Уместны любые действия: и устный отказ, и силовое сопротивление, и вызов оперативного дежурного с объяснением причин неповиновения, и угрозы жалоб во все инстанции. Бедолага должен убедить всех в твёрдости своих отчаянных порывов, в своём состоянии крайности мер сопротивления возврату, несмотря на все «черёмухи», дубиналы и пинки. Не следует стесняться ситуации, своего внешне униженного поведения, чьих-либо мнений по этому поводу. Пошли они все в жопу! Это всё происходит и при их попустительстве или согласии. Приемлемо всё, например, вопли о беспределе, призывы помощи. Рядом, в соседних камерах и кабинетах, какие ни есть, а находятся люди. По коридорам имеются видеоконтроллеры. Инцидент с твоим участием обрастёт свидетельствами происшедшего. А твоим палачам и их подстрекателям лишние улики о бесчинствах не нужны. Как минимум ты можешь запомнить облик дежурного инспектора и ссылаться на него. Его смена, а значит и их должностная ответственность, фиксируются в журналах учета. Ему, так или иначе, придётся составлять рапорт о происшествии, собирать объяснения и самому их давать. Всё это – доказательства. А при большом скоплении «очевидцев» всем им врать, изворачиваться в непротиворечивой форме крайне затруднительно. Весь этот кипиш им на фиг не нуден, а тебе только на пользу. Чем шире скандал, тем лучше. В этой обстановке значителен шанс избавления от прежних сокамерников. Далее действуют через надзорную прокуратуру, защитников, тюряжное начальство. Любые пыточные акции опера проводят фактически «на свой страх и риск». Реальная перспектива персональной ответственности руководства места заключения под стражей заставит их самих принять меры к прекращению оперских движух. Пусть они косвенно и в союзе с мусорами других мастей, но не до такой степени, чтобы откровенно покрывать чужие преступления (а это преступления) и свою сраку подставлять.

Размер членовредительства, как средства защиты, соразмерен лишь твоему духу-решительности и воображению. Но чем существеннее повреждение и объёмнее его следы, тем лучше. Палачи вполне определяют мнимость намерений и серьёзность настроя. Царапины мойкой или стекляшками по поверхности рук не впечатляют. Но вот вдребезги разбитое лицо, подозрения на пролом черепа, проникающие ранения в области расположения жизненно важных органов с обильным кровоизлиянием на тело, одежду и окружающие предметы – это отрезвляющая картина и зримый акт влияния.

Не менее эффективным приёмом самозащиты от пыток является и вождение за нос, то есть тонкий и комбинированный обман мучителей. Возвращаемся к их основной цели – выпытывание доказательств и принуждение к определённому поведению. Опера желают получить от тебя информацию, которая, значит, им не известна или требует значительных уточнений, подтверждений. В любом случае сокамерникам-палачам ещё в меньшей степени известны подробности по обстоятельствам дела. Тогда твоё согласие действовать согласно их требованиям будет достаточным поводом для пресечения домогательств. Но тебе самому что-то может быть и известно по данному поводу, общие знания могут прийти хотя бы уже из характера и содержания вопросов. Сопоставляя информацию, ты в определённых пределах способен представлять возможные и правдоподобные обстоятельства по делу и творчески применить свои знания, понимание и воображение в угоду гонителям, а себе не во вред. Значит настало время хороводов с элементами жмурок (Чур, ты не жмурик!). Через непродолжительное пужание изображаем малодушие и искренний испуг. Как бы уступая требованиям, сообщаем устно и на письме собственную версию событий, выдавая её за действительность. Предлагаемые обстоятельства должны быть правдоподобны, внешне логичны и явно ущербны для тебя – нормальный человек не облил бы себя такой грязью, и это произошло только под давлением (якобы). Но эти сведения, при их дальнейшей проверке (ты знаешь) не должны подтвердиться, должны вступить в явное и не устранимое противоречие с вновь поступающими доказательствами, опровергаться ими.