Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Когда нам предлагают к осмотру, к исследованию вещи или предметы, но явствует их внешнее отличие от тех параметров, как они приведены описанием при обнаружении и (или) изъятии, при или после передач-получений по инстанциям, нас вновь одолевают сомнения в идентичности таких вещдоков. (Что ж мы такие подозрительные?). Допустим, в качестве изъятой на месте преступления одежды от трупа в протоколе указан серый джемпер; при осмотре и приобщении к делу этот вещдок указан – «синяя кофта», а при непосредственном ознакомлении мы наблюдаем невнятно тёмного цвета свитер. Ещё допустим, что опера указали в Акте об изъятии порошкообразное вещество светло-розового цвета; эксперт сообщает о поступлении на исследование к нему «вещества в виде комочков бежевого цвета весом 1,5 грамма», а при последующем после экспертизы осмотре с участием понятых ссылки даются на «белый порошок» и также весом 1,5 грамма. Достоверны вещдоки? Материалы и собственный глаз отмечают различия в цвете и состоянии одёжки и вещества. В первом случае можно утверждать о несовпадении предмета одежды. Во втором… В ходе экспертиз какая-то часть материала пускается в расход и исследуемое вещество не может сохранить вес.

Любые, не объяснённые документально и не оправданные издержками производства признаки изменений по внешним характеристикам вещественных объектов – это прямой повод подозревать и утвердиться во мнении о недостоверности таких источников. Но для выводов об этом принимаются во внимание только явные контрасты. Не утруждай себя придирками к объективно малозначимым разногласицам в отношениях и восприятии. Разные наблюдатели при пограничных свойствах объекта действительно могут по-разному его характеризовать, фактически подразумевая одно (рубашка – сорочка / светло-коричневый – тёмножёлтый / след – отпечаток…). Так же не имеет решающего значения, если один из наблюдателей упустит какую-то мелкую подробность (деталь) в отличии от другого. Если, конечно, эта «мелочь» не является ключевой. Так, отсутствие пуговки на краденой куртке не влияет на выяснение обстоятельств хищения, а тот же недостаток на одежде жертвы изнасилования вполне влияет на установление факта насилия. Поэтому, в первом случае осмотр не акцентировался на целостности застёжек, и разница в описании такой детальки сама по себе – не весть какой повод сомневаться в источнике.

Сохранность и неприкосновенность вещдоков – относительные условности постольку, поскольку это позволяется объективными обстоятельствами и неизбежным процедурным обращением к этим вещам и предметам. Обеспечиваются эти условия комплексом мер: подконтрольное нахождение в установленном месте и состоянии; строгий учёт; регистрация; персональная ответственность должностных лиц (а иногда и физических лиц, если вещ передаётся на ответственное хранение). Для негабаритных вещей обязательны упаковка, пломбирование и опечатывание.

Что на деле? Отсутствие жёсткого организационного контроля независимыми субъектами позволяет мусорам свободно манипулировать «грузами», преодолевать формальные требования о сохранности и неприступности. Втом числе с целью подлога и фальсификации. В Законе нет чётких регламентаций по порядку сбережения. Запущенные в тему всякие там сранные Инструкции, Положения и Приказы недостатков нормативных не восполняют, Законами не являются, ответственности за их неисполнение реальной не влекут и носят самостраховочный характер. Фактически, должного пригляда за шмутьём и прочим хламом нет, а весь охранный процесс отдан на откуп, положен на совесть тех мусоров, у кого материалы находятся в производстве. Но в отсутствие совести, какой спрос? И яркая примета и стимулятор безответственности: передача материалов дела с вещдоками от одного мусора другому не сопровождается составлением Акта приёма-передачи (передал – принял), как это свойственно для любого хозяйственного и ответственного оборота вещей между людьми и их организациями. Или мусора – не люди, или мусарни – не людские организации?

А давай-ка, курсант, недолгий экскурс совершим в кабинет следака, подглядим через замочную скважину (ай, как не красиво!) за работой одного честного такого. Живо напяливай свои бантики-колготки, вечереет, шевели батонами… Да не ссы ты, то всё одно, что за тёлками в бане подглядывать. Зырь, во – обнажёнка. Только в скрытости своей можно естество других увидеть, как чел в интиме своем релаксирует: ест казюльки, чешет промежность и пакостит материалы. Но нам любопытна возня подсуконная – как он дело копытит.