Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Другой свидетель быть может и сообщает «кое-что» по существу. Однако эти существенные показания занимают лишь крошечную часть от всего объёма показаний. Остальное всё на поверку – откровенный порожняк, толчённая в ступе водица, как например, сообщения свидетеля о событиях до и после «делюги», о каких-то его впечатлениях, личных переживаниях, отношениях, твоём круге знакомств, привычках и наклонностях, проф. пригодности, обстановке в жилье и всякое такое, если всё это не является определителем признаков состава деяния преступного. Но и такие судачества не только включают в череду показаний, так ещё и оглашают в общей массе перед судом, воспроизводят в обвинительных решениях. Цель всё та же – предание доказательствам массивности и яркости, а обвинительным выводам – обоснованности.

Следуя общему требованию обоснованности следователи и суды в ходе представления доказательств сами должны офишировать свои оценочные доводы об относимости доказательств (или неотносимости). Если доказательства – это сведения о фактах, тогда любые обвинения должны сопровождаться отчётливым объяснением, какое отношение к обвинению имеют изложенные в сведениях факты. И так по каждому доказательству, по каждому фрагменту сведений. Но так как такие оценочные доводы, конечно, объёмны и пространны будут, кропотливости требуют и могут послужить самостоятельным поводом для спора, то обвинительные следователь и суд или вовсе не дадут оценок относимости или выскажутся с крайней скромностью. С них станется. Ты же с их «колокольни» сам анализируй доказательства, что попали в процессуальный оборот и те, что могут там оказаться тоже. Шунтируй их нутро вне всяких сомнений и рассудительно. Ну да, пробуй рассуждать вместо следака (суда) о том, какие выводы следуют из информации и сопоставь свои заключения с выводами мусоров. Без эмоциональной оплётки реши для себя, употребимы ли в целях доказывания каких-либо из заявленных обстоятельств данные сведения, пригодны ли они для установления или объяснения этих обстоятельств. И если твёрдого мнения для себя об относимости не составил, вдруг сомневаешься: относимо-не относимо, то вправе требовать разъяснений внятных по этому поводу.

Объяснять свой выбор и доказательственное значение спорного дока положено будет тому субъекту, кто заявил данное доказательство к рассмотрению, кто ссылаться посмел на него в обоснование своих доводов. Если доказательство заявлено на предварительном следствии, по его итогам стороной обвинения, то пущай объясняются, соответственно, следак или терпила (потерпевшие иногда представляют доказательства от себя и по своей инициативе). Если доказательство, направленное против тебя, выложил на прилавок сообвиняемый, значит, это его и его защитника бремя – изложить оценку такой информации. Конечно, и от тебя могут потребовать комментарии по защитительным доказательствам. В ходе судебного следствия все такие вопросы адресуются обвинителю, и, в любом раскладе, его оценочные доводы должны быть изложены в прениях. Суд может инициировать те же выяснения у представителей сторон в процессе. Но вот тот суд, что представит доказательства в мотивировочной части своих же решений, – он от подобных объяснений фактически освобождён, не принуждаем за пределами как таковых текстовых мотивировок. То есть, отдельных разъяснений судьи не дают (чтоб жёны им также давали в постели).

А может быть ты не уверен в собственной объективности, решая об относимости? Прекрасно. Тогда в самый раз обратиться к защитнику, не хер ему балду гонять: пусть и он составит своё мнение. Когда же и посторонние мнения, доводы не способны повлиять на твою позицию, прекрати теребить свои убеждения, они состоялись – останься при своём мнении и придерживайся его. Семь раз отмерил – резать пора – свои выводы считай верными.

И, кроме того, курсант, ты же можешь не вымаливать разъяснений по относимости запросами, а двинуть им по мордам категоричной заявой, мол, данное доказательство является неотносимым. И при такой предъяве должны следовать разъяснения (доводы) от оппонентов, но те разъяснения уже будут иметь форму опровержения твоих доводов в порядке процессуальной обязанности опровергать. Этот путь мне более мил и симпатичен.

Возвратимся на миг к твоим доказательствам, то бишь доказательствам защиты. Будь то либо тобой вновь представленные либо уже имеющиеся в материалах дела – добытые другими, но полезные тебе доки. Выставляя такие доказательства на обсуждение ты должен для себя убедиться в их относимости к делу и быть готовым аргументировать относимость следаку или судье. С уже имеющимися при деле материалами несколько проще обходиться. Скорее всего, доказательства по ним будут задействованы «автоматически» по твоей воле, и вопрос относимости поднимется лишь при сомнениях второй стороны или суда. Тогда ты вынужден будешь обосновать относимость таковых. Но ежели речь идёт о новых сведениях, обоснование относимости требуется от лица защиты представить незамедлительно, на время представления доказательства. Надеяться на рассеяность мусоров в этом случае не станем. Хотя таких прямых обязанностей и нет, но следствие и суд в таких ситуациях желают опереться на положения статьи 234 (части 7, 8) УПК. Данные положения оговаривают возможность стороны защиты истребовать и представлять новые доказательства, в том числе через допрос свидетелей. Но ставиться условие, мать их за ногу: такие доказательства должны «иметь значение для дела», а свидетелям должно быть «что-либо известно по обстоятельствам». Кто бы спорил о правильности таких условий! Но эти установки изуродовали, особенно при распространении данных правил на практику предварительного расследования. Следуя им, ещё до непосредственного исследования доказательства от представляющего требуют раскрыть сущность и оценочное значение информации наперёд. Но такие предварительные оценки могут и не совпадать с действительной сутью сведений, – в этом ведь будет лишь субъективное, во многом предположительное мнение. Как, допустим, свидетель, не будучи посвящён в подробности дела и в предмет предстоящих выяснений, может соизмерять известные ему факты с этими обстоятельствами? Ответим: никак или кое-как. Так ведь и самому обвиняемому на ранних стадиях расследования не спешат все обстоятельства раскрывать. Тогда и у него проблемы будут в ориентировке по значимости его сиюминутных, текущих показаний. С другой же стороны, в нарушение состязательности, сторона обвинения не только не имеет того же бремени заранее обнародовать оценки по представляемым ею доказательствам, но ещё и самочинно, заведомо решает значимость, а значит и судьбу любых сведений, предлагаемых к рассмотрению защитой. В том числе свободно играя возможностью намеренных пресечений.