Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Так вот, я считаю, что только на указанных выше этапах (стадиях) производства корректно выносить на обсуждение вопросы достоверности, достаточности и относимости. Значит, только после такого рода исследований в требуемый миг можешь рассчитывать с помощью своих настойчивых требований, чтобы следаки и суды отразили в своих решениях достойную ценность тех или иных доказательств. А оценка такая, повторяюсь, во всяком случае, должна быть дана. И не краткой отпиской, типа «признано относимым», но мотивированно и обоснованно – развёрнутым ответом: почему так решено, что послужило поводом и причиной выводам таким. И если сторона высказала свои сомнения, то и такие заявления должны отклик в решениях найти в виде аргументов правоты доводов стороны или опровержения этим доводам.

Принципиальная «свобода» оценки доказательств, в соответствии с требованиями ст. 17 УПК, должна опираться на внутреннее убеждение оценщика, а само это убеждение, в свою очередь, опорой иметь уже имеющиеся и исследованные с участием сторон доказательства. При этом мифического Оценщика обязуют руководствоваться Законом и совестью. Если наблюдать этот процесс «с хвоста», то он может быть представлен так: ко времени назревшей оценки явственно существует некая совокупность доказательств, закон и совесть; «явство» из этих трёх продуктов Оценщик закидывет в пасть, и переваривая внутри себя, порождает Убеждения относительно исследуемого другого доказательства (хавчик в приглядку); под впечатлением таких вот убедительных Убеждений Оценщик выдаёт оценку доказательству. Я так понимаю, из всех четырёх элементов только внутреннее Убеждение и Совесть могут гипотетически быть свободными. А вот Доказательства и Закон (в идеале) не позволяют свободы в ходе их оценочного применения, а наоборот, лимитируют вольнодумие. Однако мы вынуждены считаться со стремлением мусоров к раскрепощённости в интерпретациях как любой рабочей информации, так и правил любых. Повод к этому они, кстати, находят как раз при толковании указанной нормы об оценке доказательств.

Ясно, что в мыслительной сфере не применимы, да и не изобретены ещё строгие алгоритмы оценочных исчислений. Кто твой тамбовский товарищ на вкус и цвет? Хотя такие алгоритмы природно и существуют, но пока, в силу скудности знаний не выявлены и, соответственно, как-либо контролироваться даже самим Оценщиком не могут. В том числе и поэтому, а более того из лукавых соображений законодателем и предложен к пользованию такой порядок. Данный порядок придаёт процессу оценки форму абстракции, непролазной путанки, он не позволяет реально воплощать процесс оценки и контролировать его извне, а напротив, сеет произвол.

Во-первых, мы видим, что всякое доказательство предлагается оценивать не само по себе, а только на основе совокупности доказательств. Значит, ко времени оценки данного доказательства такая совокупность должна безусловным образом существовать. Как же тогда поступить оценщику, когда подлежащее оценке доказательство первородно, других доказательств, способных образовать требуемую совокупность, ещё не существует – нет плацдарма, нет условий оценки данного доказательства? Как поступить оценщику, если нуждающееся в исследовании данное доказательство единственно по своему значению, например, только оно как-либо раскрывает одно из обстоятельств дела, а других доказательств, касающихся того же обстоятельства не добыто, не существует вовсе, и имеющаяся совокупность иных сведений не влияет на оценку значения и существа первого? Что же, все едино опираться на эту совокупность? Видимо Закон не различает подобных ситуаций. Тогда его требования тупичковы и абсурдны. Или в этом – уловка, как раз и позволяющая обходиться всё равно какими совокупностями? Похоже на то. При этом непонятно: оцениваемое доказательство включено, состоит внутри совокупности общей массы доказательств или считается самостоятельным вне её? Ситуация: ко времени оценки данного доказательства другие, входящие в некую совокупность доказательства, уже должны быть оценены по достоинству, и насколько их уже случившаяся оценка, произошедшая до появления данного дока, может считаться окончательной и верной? Такая вот круговерть в следствии нормативного пистопольства.

Во-вторых, Убеждение – крайне ненадёжный посредник между личными познаниями и опытом индивидуума, с одной стороны, и доказательствами, с другой, тем более между доказательствами, совокупностями доказательств. Поэтому Убеждение не может считаться эффективным инструментом оценки. Явная бессмыслица – переносить свои убеждения по одной совокупности доказательств на постороннее от этой совокупности другое доказательство. В таком случае Убеждение принимает облик Предубеждения. Верно?