Бертран де Жувенель - Власть. Естественная история ее возрастания

Действительно, в этом случае монархическое устройство было бы совершенно уничтожено. Подобные тенденции и вправду проявляются, но они ни к чему не приводят. Побеждает более простая идея сохранения всего монархического аппарата, только в нем физическая личность короля заменяется духовной личностью Нации.

Град Повелевания остается. Просто из дворца изгоняются его обитатели и их место занимают представители нации. Вновь прибывшие найдут в завоеванном городе память о господстве, традиции, образы и средства господства.

Естественная эволюция всякого аппарата управления

Но ради логической строгости нашего изыскания от этого наследия надо абстрагироваться. Предположим, что, допуская необходимость слаженного государственного аппарата – Града Повелевания, революционеры не хотят ничего сохранять от старого аппарата, от старого Града. Что они создают теперь совершенно новую Власть, установленную для общества и обществом, которая по определению является его представительницей и служанкой.

Я утверждаю, что возникшая таким образом Власть избежит этого изобретательного замысла и будет стремиться существовать сама по себе и для себя.

Каждая человеческая ассоциация являет одно и то же. Как только люди перестают все время сообща [169]следовать социальной цели и, чтобы заниматься этим постоянно, выделяется особая группа, а участие других членов общества допускается лишь в определенные промежутки времени, – как только производится эта дифференциация, ответственная группа формирует тело, обеспечивающее ее собственные жизнь и интересы.

Эта группа противостоит целому, из которого выходит. И возглавляет его [170]. Трудность, в действительности, состоит в том, что участвующие в собрании индивидуумы, занятые личными заботами и не имеющие между собой предварительного согласия, не чувствуют в себе должной уверенности, чтобы отклонять меры, которые господствующая группа ловко представляет им с высоты своего положения и в необходимости которых убеждает их с помощью аргументов высшего порядка, для них непривычного.

Вот почему, между прочим, римлянам разрешалось столь долго обсуждать свои законы на публичной площади: достаточно внимательно посмотреть на эту процедуру, как становится ясным – действительная роль народа ограничивалась ратифицированием того, что уже постановили магистраты в согласии с сенатом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Нашему читателю известна одна из его работ: Бертран де Жувенель . Этика перераспределения. М., 1995.

Наст. изд. С. 160.

Наст. изд. С. 39.

Там же. С. 165.

Наст. изд. С. 159.

«Следует в достаточно полной мере удовлетворять потребности гражданского населения, чтобы работа, которую оно выполняет в секторе военного производства, не пострадала », – писала «Frankfurter Zeitung» от 29 декабря 1949 г. Намерения газеты были либеральными! Речь шла об оправдании некоторой части деятельности ради жизни. Это можно было сделать, лишь показывая ее как необходимое условие деятельности ради смерти. Точно так же в Англии, в ходе повторных парламентских дебатов, было выдвинуто требование, чтобы из армии были возвращены шахтеры, поскольку добыча угля имеет первостепенную необходимость для войны .

Выражение президента Рузвельта.

В своей книге «Après la Défaite», опубликованной в ноябре 1940 г., я показал, каким образом единое управление, осуществляемое над всеми, даже экономическими и умственными, силами, дает народу, послушному подобной дисциплине, огромное преимущество перед нацией, которая не является в такой же степени «объединенной». Увы, эта сплоченность в сплачивающие времена становится условием военного сопротивления общества.

Роли ополченцев в битве при Бувине придают слишком большое значение; но гораздо чаще они бежали с поля боя, как это было в битве при Креси, когда, как свидетельствует Фруассар *, они вытаскивали свои шпаги за две мили до врага и кричали: «На смерть! На смерть!», – чтобы потом стремительно убежать при первом виде армии противника.