Пол Готфрид - Странная смерть марксизма

Ответ на этот вопрос дают критики «культурного марксизма», и прежде всего Пэт Бьюкенен в своей работе «Смерть Запада», описывающей атаку на «буржуазную мораль», предпринятую немецкими иммигрантами из Франкфуртской школы, как новую и опасную фазу войны марксизма против христианского общества Запада. Согласно Бьюкенену, Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе и Эрих Фромм были немецкими радикалами, превратившими марксизм из экономической доктрины в инструмент ниспровержения морали [16] Patrick J. Buchanan, The Death of the West (New York: St. Martin’s Press, 2002), P. 78–92. [Бьюкенен П. Смерть Запада. М.: АСТ, 2007. С. 130–134]. . Бьюкенен посвящает основное внимание разбору книги «Авторитарная личность» – вышедшего в 1950 году сборника критических статей под редакцией Адорно и Хоркхаймера. В этом тяжеловесном обличении «буржуазно-христианского» общества традиционные христианские ценности представлены как «патологические» и «протофашистские». Франкфуртская школа, которая в 1930-е годы перебралась из Германии в США, заложила новую основу для обновленной марксистской революции посредством применения своей «критической теории» к преобладающей культуре. В соответствии с новым подходом, социалистам нужно поменьше думать об экономической эксплуатации и побольше о пагубных предрассудках и их якобы добропорядочных носителях. Если господствующий класс не отстранить от власти, он будет порождать расовую ненависть, антисемитизм, женоненавистничество и гомофобию. Только решительные перемены освободят человечество от буржуазного общества, которое, по утверждениям Франкфуртской школы, является источником социальной патологии.

Выдвижение на первый план культурного марксизма в качестве основной посткоммунистической левой силы является, пожалуй, самой убедительной попыткой обрести в рамках марксизма преемственность, которая стала вызывать сомнения. При этом принимается всерьез утверждение теоретиков Франкфуртской школы о том, что они являются «марксистскими критиками культуры». Как бывший ученик Герберта Маркузе, я лично могу засвидетельствовать, что этот культурный марксист никогда не сомневался в том, что он отстаивает принципы марксизма-ленинизма. Маркузе не находил никаких серьезных различий в предмете рассуждения между своими наблюдениями в «Одномерном человеке» по поводу репрессирующей эротику буржуазной культуры и диалектическим материализмом Маркса. В обоих случаях имела место попытка осветить «иррациональную» природу капиталистического общества, находящую отражение в его неспособности удовлетворить потребности человека. Более того, Маркузе восхвалял советский социализм и, когда советские танки в 1956 году раздавили венгерское «социалистическое» восстание, выступил в поддержку советского «наступления на фашизм», подобно другому пламенному поклоннику Франкфуртской школы Георгу Лукачу [17] О сокрушительной атаке на Маркузе, предпринятой другим моим наставником, см.: Eliseo Vivas, Contra Marcuse (New Rochelle: Arlington House, 1974). . Маркузе сочетал преданность марксизму-ленинизму в его сталинистском обличье с постбуржуазными эротическими фантазиями. Но никакой логической связи между ними не было, если не считать того факта, что, по пророчеству Маркса, на смену буржуазному обществу придет пролетарский социализм.

Иными словами, ничего собственно марксистского в «культурном марксизме» нет, если не считать упований на постбуржуазное общество. Однако сторонниками этого нового марксизма движет не исторический материализм, а отвращение к буржуазной христианской цивилизации. Ошибка тех, кто видит здесь последовательный переход одной позиции в другую, состоит в том, что они путают содержание с персоналиями. Например, ныне покойная Белла Абцуг, выросшая в семье радикально настроенных русских евреев, начинала свою политическую карьеру как коммунистка, осуждавшая американское правительство за предоставление оружия Англии в период действия советско-нацистского пакта. Позднее Абцуг превратилась в яростную феминистку, а к концу жизни бросила всю свою энергию на защиту прав гомосексуалистов. Но, хотя эта женщина, называвшая себя бунтаркой, и в Конгрессе, и вне его занимала исключительно левые позиции, непонятно, каким образом ее феминизм или защита прав гомосексуалистов вытекали из ее приверженности марксизму или сталинизму. Эти убеждения можно связать с ее образом собственного «я» как маргинализированной еврейки, ввергнутой во враждебную культуру. Но как бы то ни было, все ее идеи, при их несомненной левизне, теоретически никак между собою не связаны. В отличие от Абцуг, Маркс и Ленин хотя и не любили буржуазию и капиталистическое угнетение, но не обвиняли ее в пренебрежении правами гомосексуалистов или проблемами, которые волнуют феминисток. Первоначально победоносные советские коммунисты подумывали о ликвидации брака как «буржуазного института», но быстро опомнились и, подобно позднейшим коммунистическим режимам, закончили принудительным навязыванием пуританской морали. Сегодня антибуржуазные социальные мыслители, как и последователи Франкфуртской школы, называют себя марксистами и вышагивают под красными знаменами, но это лишь игра слов и символов. Они представляют исторический и теоретический марксизм примерно в том же смысле, в каком епископ Спондж, «либеральный» ньюаркский иерарх Епископальной церкви, сегодня борется за догматическое христианское богословие [18] Джон Ш. Спондж (John S. Spong) – епископ Ньюаркской епархии Епископальной (англиканской) церкви (штат Нью-Джерси) с 1976 по 2001 г., автор многочисленных богословских работ. Сторонник радикального реформирования христианской веры и догматики («новой Реформации»), в частности отхода от теизма и отказа от веры в загробное воздаяние. Известен также как активный защитник прав гомосексуалистов, женщин и расовых меньшинств. – Ред . .