Ефим Пивовар - Евразийский интеграционный проект - предпосылки, становление, развитие. Глобальные процессы на постсоветском пространстве

Внешняя торговля стран евразийской пятерки с КНР носила неоднозначный характер. При общем опережающем росте импорта китайских товаров, которые в значительной степени замещают европейские на внутренних рынках государств ЕАЭС, странам региона (за исключением России) пока не удается добиться устойчивых темпов роста экспорта своих товаров в Китай. В то же время по итогам 2018 г. товарооборот РФ с КНР превысил докризисные (88,7 млрд долл. в 2013 г.) показатели и достиг 108,3 млрд долл., причем впервые с положительным сальдо (3,8 млрд долл.) в пользу России. Кроме того, на этапе восстановления объема внешней торговли российский экспорт в ЕАЭС также рос опережающими темпами по сравнению со встречным импортом, что привело к существенному улучшению условий торговли для РФ 93 93 Так, например, положительное сальдо торговли России с Белоруссией в 2013 г. составляло 6,1 млрд долл. (в 2016 г. – 4,5 млрд долл.), а в 2018 г. оно возросло до 9,6 млрд долл. (табл. 3.3).

В 2013–2018 гг. произошли заметные изменения в товарной структуре взаимной торговли государств ЕАЭС, что во многом стало результатом формирования отраслевой специализации стран-участниц. В трех крупнейших странах региона (ЕАЭС–3) возросла доля продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья (особенно в Белоруссии), а также сократилась доля минеральных продуктов, что во многом стало результатом падения мировых цен на топливно-сырьевые товары и замедления (спада) экономической активности в странах объединения. При этом в Казахстане значительно возросла доля продукции химической промышленности, металлов и изделий из них. В то же время в Белоруссии и Казахстане снизилась доля машин, оборудования и транспортных средств, тогда как в России – немного возросла (табл. 3.4).

Таблица 3.3. Географическая структура внешней торговли товарами стран ЕАЭС (%)

Примечание. Казахстан и Киргизия – 2017 г.

Рассчитано по : данные Национальной статистической службы Республики Армения; Национального статистического комитета Республики Беларусь; ФТС России; ITC. Trade Map. November 2018.

Таблица 3.4. Товарная структура взаимной торговли стран ЕАЭС–3 в 2013–2018 гг. (%)

Примечание. ЕЭК определяет объемы взаимной торговли товарами государств – членов ЕАЭС как суммарный стоимостной объем экспортных операций государств – членов Союза во взаимной торговле.

Составлено по : данные Евразийской экономической комиссии.

Относительное снижение роли белорусской и казахстанской машинотехнической продукции во взаимной торговле стран ЕАЭС во многом обусловлено снижением спроса на нее со стороны России. В 2013–2017 гг. доля стран ЕАЭС на машинотехническом рынке России сократилась как в относительных (с 3,7 до 3,1%), так и в абсолютных (с 5,7 до 3,4 млрд долл.) значениях. В то же время России удалось увеличить свою долю на рынках машинотехнической продукции стран ЕАЭС – в среднем с 16,3 до 22,2%, хотя в абсолютных показателях наблюдалось некоторое снижение (с 7,3 до 6,1 млрд долл.). Кроме того, во всех странах ЕАЭС усилились позиции машинотехнической продукции из КНР – в среднем с 20,4 до 25,4%, в том числе в России – с 18,2 до 25,9% 94 94 Расчеты автора по данным ITC. TradeMap, November 2018. . На ввоз машин и оборудования из Китая наиболее быстрыми темпами переориентируется РФ, что при прочих равных условиях объясняется действующими санкционными ограничениями в поставках соответствующей продукции из стран Запада (ЕС и США). Эти тенденции косвенно свидетельствуют по крайней мере о частичном вытеснении с российского рынка машинотехнической продукции из стран ЕАЭС китайскими товарами, что не соответствует заявленным целям евразийской интеграции относительно согласованной модернизации стран-участниц.

Значительное наращивание торгового взаимодействия стран ЕАЭС с КНР (в том числе за счет роста импорта китайских машин и оборудования) во многом связано с притоком в регион китайских инвестиций 95 95 См. подробнее: Глинкина С.П., Куликова Н.В., Тураева М.О., Голубкин А.В., Яковлев А.А. Китайский фактор в развитии стран российского пояса соседства: уроки для России. Научный доклад. М.: Институт экономики РАН, 2018; Хейфец Б.А. Новые экономические мегапартнерства и Россия. СПб.: Алетейя, 2019. С. 190–205. . За период 2013–2017 гг. накопленные прямые иностранные инвестиции (ПИИ) из Китая в странах ЕАЭС (без России) увеличились с 6,5 млрд долл. (или 4,3% от общих накопленных ПИИ) до 11,1 млрд долл. (или 6,3%), причем наибольший прирост китайских прямых инвестиций отмечался в Белоруссии (со 118 до 268 млн долл.), Казахстане (с 5,7 до 9,4 млрд долл.) и Киргизии (с 0,7 до 1,4 млрд долл.) 96 96 Расчеты автора по данным на конец года. IMF. Coordinated Direct Investment Survey (CDIS). . Активизация инвестиционного сотрудничества Белоруссии и КНР обусловлена вложениями китайских партнеров в белорусский индустриальный парк «Великий камень», а также в совместное предприятие по сборке легковых автомобилей Geely. В Киргизии присутствие китайских инвесторов в нефтепереработке и золотодобывающей промышленности было расширено запуском новых проектов в строительном комплексе. Китайские ПИИ в Казахстане традиционно сосредоточены в топливном комплексе, но уже в конце 2016 г. в рамках программы по переносу производственных мощностей из Китая в Казахстан был открыт совместный завод по переработке масличных культур 97 97 Кузнецов А.В., Володин А.Г. и др. ЕАЭС и страны Евразийского континента: мониторинг и анализ прямых инвестиций – 2017.СПб.: ЦИИ ЕАБР, 2017. С. 45–48. .